Любовь к жизни - Мари Фредрикссон
– Пока я взрослела, у меня не было возможности что-то покупать. Конечно, это наложило определённый отпечаток, – продолжает Мари. – Сформировало меня как личность. Появился какой-то неутолимый голод. Меня ни на минуту не покидало это чувство: я должна иметь возможность приобрести абсолютно всё, что хочу. Я, например, отказывалась брать одежду напрокат, всегда желая владеть тем, что на мне надето. Моя мечта осуществилась: у меня появились средства.
Мы смотрим на гору курток и констатируем: реванш удался на славу.
– Мне это очень нравилось. Сначала всё казалось неправдоподобным. Помню, как мы с Микке поехали в Милан и зашли в магазин «Армани». Думаю, с тех пор прошла уже четверть века. Я померила два плаща, один за двадцать пять тысяч крон, другой – за двадцать семь[100]. Сделать выбор оказалось невероятно сложно, оба были просто потрясающи! Я спросила совета продавца, и он предложил взять тот, что подороже.
Мари смеётся.
– А, возьму оба, решила я. Видели бы вы глаза людей! Наш визит в магазин продолжался всего три минуты. Великолепно! Меня будто кто-то побуждал покупать безумно дорогие шмотки, тратить целое состояние на одежду. А ведь надевала я всё это буквально раз-другой на съёмках какого-нибудь клипа или записи интервью, а потом просто оставляла здесь.
Не сожалела ли Мари о столь дорогих покупках?
– Нет. Было ощущение, что это поможет мне залечить старые раны. Я испытывала только положительные эмоции.
Покупка одежды стала чем-то вроде хобби.
– В Швеции я часто ходила в универмаг «NK» и в магазины на улице Биргер-Ярлсгатан. Я просто не вылезала оттуда. Ну, и пару раз в год мы с Микке обязательно ездили на шопинг в Лондон.
Многие бренды из гардеробной Мари я видела только на фотографиях. Обычно они продаются в магазинах, куда я никогда не хожу: заглядывать в них просто нет смысла.
– У меня есть любимые бренды. Dolce & Gabbana, Prada и Gucci. Хотя Prada в последнее время портится: продают какую-то скукотищу. И ещё мне совсем не нравятся пёстрые наряды – лучше подобрать что-то белое, серое или чёрное и добавить к этому какое-то яркое украшение.
Взять, скажем, клип «A Thing About You»[101]. Мари и Пер одеты довольно строго. Мари – в белой рубашке, белом галстуке и чёрном жилете. Она и сейчас находит этот свой образ удачным – правда, ей больно смотреть это видео: оно было снято незадолго до болезни.
Я упоминаю о недавнем разговоре с Юнасом Окерлундом.
Он отлично помнит те съёмки. Говорит, было здорово: долгие обеды, шутки, интересные беседы. Никто и подумать не мог, что произойдёт всего через пару дней.
– Я знаю, – отвечает Мари. – Так всё и было. Именно по этой причине я не могу спокойно смотреть фотографии с тех съёмок.
Вуллонгонг, Австралия, 23 февраля 2015 года. Важное решение
В КОНЦЕ ЯНВАРЯ 2015 года Мари и Микке отправились в Сингапур, чтобы немного отдохнуть и свыкнуться с разницей во времени перед началом турне по Новой Зеландии и Австралии. Первый концерт должен состояться на стадионе «Vector Arena» в Окленде. Затем они поедут в Брисбен, Перт, Аделаиду, Мельбурн и Долину Ярра, а завершится тур несколькими концертами в Сиднее и его окрестностях. Оборудование общим весом семь с половиной тонн будут перевозить на четырёх грузовиках. В команде – девять шведов и семь австралийцев.
Я прилетела в Сидней, чтобы увидеть Мари в той самой роли, о которой мы так много беседовали у неё на кухне в Юрсхольме. Той, в которой она на огромных стадионах встречается с публикой. Шведские гастроли были совсем не такие: там концерты скорее напоминали тихие ностальгические вечера. А тут будет шоу, «движуха». Хотя, возможно, атмосфера окажется даже более ностальгической. Roxette сыграют старые хиты и пока воздержатся от исполнения композиций из альбома, над которым корпели всю осень и зиму.
Сегодня мы едем в Вуллонгонг. Это девятый по величине город Австралии с населением триста тысяч человек. Как и большинство австралийских городов, он расположен на побережье. Почти вся центральная часть континента едва ли пригодна для жизни; при этом в стране проживает примерно столько же людей, сколько в половине Италии.
В Сиднее Мари, Микке и недавно приехавший Оскар остановились в фешенебельном отеле «The Langham». Там же – Пер, Оса и Габриель Гессле. Остальные члены группы и команда живут в отеле «Four Seasons» в пятнадцати минутах ходьбы – равно как и я.
Из «The Langham» открывается потрясающий вид на сиднейскую гавань. У входа уже стоит чёрный микроавтобус, готовый отвезти Мари, Микке, Оскара, организатора гастролей Буссе Юханссона и меня в Вуллонгонг.
Недавно было принято важное решение, которое буквально витало в воздухе несколько последних недель, но не озвучивалось. Отныне Мари будет сидеть на сцене.
Организатор турне Буссе «Бую» Юханссон выведет её на тёмную сцену и поможет сесть. Встанет она лишь после окончания концерта.
Пока мы едем, Мари рассказывает, какое облегчение принесло ей это решение. Она больше не боится упасть. Ей не надо думать о равновесии или о возможной судороге, избежать которой можно, лишь постоянно шевеля ногами. Мари сильно беспокоилась о своей ноге, теперь же она может расслабиться и сосредоточиться на том, что у неё получается лучше всего, – пении. Мари восприняла это решение куда лучше, чем многие ожидали.
– Ничего страшного, – говорит она. – Все стареют, даже артисты. Нечего впадать в отчаяние из-за каких-то болячек. Далеко не все в моём возрасте готовы прыгать по сцене. Я буду сидеть – и точка.
Я припоминаю Мари слова Пера Гессле: он как-то рассказал, что у Боно из U2 тоже проблемы с ногой, и теперь на сцене он куда спокойнее, чем раньше.
Дорога до Вуллонгонга занимает два часа. Мы проезжаем аккуратные домики с ухоженными палисадниками. Газоны напоминают поля для гольфа – они подстрижены просто идеально. Кажется, что пригороды Сиднея – это исключительно зажиточные районы.
Порадовавшись принятому решению, Мари вздыхает: кое-чего ей всё же будет не хватать. А именно – красивой обуви. Сейчас она почти всегда носит кроссовки: в них легко и удобно передвигаться. Но по возможности Мари и вовсе отказывается от обуви.
– На шведских гастролях я была босиком. Но на сцене часто ужасная грязь, и стоять на ней очень противно, так что хоть какая-то обувь да не помешала бы.
Раньше, по её словам, обувь была её страстью.
– Обожаю высокие каблуки. С детства о них
