Николай Крылов - Не померкнет никогда

Па первых порах после образования ООР капитан 3 ранга Деревянко был и за командира Одесской базы. Затем на эту должность прибыл контр-адмирал И. Д. Кулешов, который раньше возглавлял соседнюю военно-морскую базу Николаевскую, захваченную теперь врагом.

Новый командир базы носил черную пилотку подводника (вероятно, в память о своей прежней службе на лодках), удлиненный матросский бушлат и сапоги, на боку — громоздкий маузер в деревянном коробе. Все это дополняла старомодная испанская бородка клином. Человек с внешностью большого оригинала оказался смелым и деятельным командиром.

На каком-нибудь другом участке советско-германского фронта тогда могли не так уж много значить те километры, на которые потеснил нас противник в Южном и Западном секторах. Но на нашем плацдарме действовал свой масштаб. Тут все время надо было считать, сколько остается от передовой до города, до порта…

Подсчитывал это, конечно, и враг. Подсчитывал и, должно быть, не переставал надеяться, что очередной натиск обеспечит ему под Одессой победу.

23 августа на участке 31-го полка Чапаевской дивизии противник предпринял "психическую" атаку. Примерно два неприятельских батальона двинулись к нашим позициям ротными колоннами, во весь рост, с оркестром… Артиллерия, минометы, пулеметы уложили не меньше половины наступавших, остальные в беспорядке бежали с поля боя. До наших окопов не дошел ни один вражеский солдат.

Получив краткое донесение об этом, я послал в Южный сектор капитана И. П. Безгинова, чтобы узнать подробности. Вернувшись, Иван Павлович доложил:

— Все точно — шли прямо как каппелевцы в фильме "Чапаев". Офицеры с шашками наголо, солдаты пьяные…

Наши встретили их дружным огнем. Можно считать, что уничтожен целый батальон.

Попытка ошеломить, взять на испуг наших бойцов привела к обратным результатам. Красноармейцы расценивали "психическую" атаку как проявление отчаяния врага, не способного нас одолеть.

Вскоре противник организовал еще одну такую атаку более крупными силами. Но результат был тот же. Не подпустить марширующие по полю шеренги к нашим окопам помогли в этот раз летчики. Они имели другие цели, но, увидев, что происходит, снизились до бреющего полета и переключились на штурмовку вражеской пехоты.

Не подлежало сомнению, что потери 4-й румынской армии под Одессой очень велики. Об этом твердили все пленные. Мы имели достоверные данные об отводе противником на переформирование целых соединений. Но на смену им появлялись свежие. Не меньше чем по четыре дивизии стояло против наших 25-й и 95-й. Почти по дивизии приходилось на каждый полк, оборонявшийся в Восточном секторе…

На 20 августа 1941 года протяженность фронта Одесской обороны составляла более 80 километров. В частях, державших этот фронт, насчитывалось 34 500 бойцов и командиров. Из них автоматами были вооружены 660 человек, полуавтоматическими винтовками — 2450. Станковых пулеметов имелось 418, ручных — 703. Полевая артиллерия состояла из 303 орудий, включая противотанковые. Действующих танков числилось два, исправных самолетов — 19.

Были еще береговые батареи, были корабли, поддерживавшие армию огнем с моря, и бомбардировщики, прилетавшие время от времени из Крыма. Однако и с учетом всего этого соотношение сил оставалось крайне неблагоприятным для нас. Это побудило Военный совет ООР просить у высшего командования подкреплений. Испрашивались одна стрелковая дивизия, батальон танков и истребительный авиаполк. Но особенно рассчитывать на то, что нам дадут хоть что-то из этого, не приходилось. Как мы знали, формировалась новая армия для защиты Крыма. Общая обстановка на юге ухудшалась — враг был под Киевом, достиг низовьев Днепра.

Штаб Черноморского флота сообщал, что он готовит для отправки в Одессу новые отряды моряков. И они действительно прибывали (всего в августе прибыло шесть отрядов) и немедленно распределялись по дивизиям и полкам. Стали регулярно доставляться боеприпасы для артиллерии — и на транспортах, и на боевых кораблях. Однако положение со снарядами оставалось трудным: не хватало то одного калибра, то другого. Севастополь прислал нам 6500 винтовок. Это было очень существенно, но требовалось их гораздо больше.

23 августа в журнале боевых действий появилась такая запись: "В частях армии ощущается большой недостаток винтовок, пулеметов, мин, 76-мм снарядов для полковых и дивизионных орудий, 122-мм снарядов… Обученные резервы исчерпаны полностью, необученных имеется 400 человек".

Рассказ мой дошел до 24 августа — дня, памятного серьезными событиями в Восточном секторе. Но я чувствую себя обязанным сказать сначала, как жила в конце августа сама Одесса. Это необходимо не только потому, что приморцы сражались за нее, но и потому, что сражался сам город, все теснее сливаясь в единое целое с фронтом.

Захватив Беляевку, враг не замедлил отключить водонаборную станцию "Днестр". Одесса, в которой оставалось около 300 тысяч жителей, лишилась основного источника пресной воды в разгар жаркого южного лета.

Беда с водой пришла не неожиданно — реальная опасность такого положения, в каком теперь оказался город, существовала уже три-четыре недели. От этого людям не было легче. Однако беде не дали превратиться в трагедию.

Инженерные подразделения ООР и работники коммунального хозяйства общими силами вводили в действие старые артезианские скважины и бурили в разных районах города новые. Решать жизненно важную задачу помогали коллективы предприятий, ученые, одесские старожилы, все, кто знал места, где можно быстро добраться до воды. Два артезианских колодца с большим дебитом появились, например, на территории судоремонтного завода и были подключены к водопроводной сети индустриального Ленинского района.

Понадобилось 58 скважин, расконсервированных и новых, чтобы удовлетворить минимальные потребности предприятий и обеспечить горожанам возможность получать в определенные часы воду через дворовые и уличные краны. Воду стали отпускать по карточкам. Норма — полведра на человека в сутки.

Насколько мне известно, Одесса была единственным городом, где военные обстоятельства заставили вводить карточную систему на воду. И вероятно, ни в каком другом городе коменданту не приходилось издавать приказы о том, чтобы во всех квартирах перекрыли и опечатали краны, о том, что запрещается поливка цветников.

Вода нужна была также для тушения пожаров, возникавших при воздушных налетах. Для этого ее брали из моря: на спусках, ведущих к порту, соорудили подсасывающие установки, с помощью которых наполнялись специальные резервуары. Конечно, это не решало проблемы полностью, и нередко оказывалось, что заливать огонь было нечем.