Борис Маркус - Московские картинки 1920-х - 1930-х г.г

На площади Восстания многое для высотки было снесено. Целые кварталы. Была задумана огромная площадь перед высотным домом. Для ее организации было расчищено место, на котором был разбит новый квадратный сквер, во много раз превосходящий наш старый кудринский. Была уничтожена Баррикадная улица. Как «компенсация» этому уничтожению была также уничтожена ограда «Вдовьего дома» и прямо через его передний парадный сад была пробита новая трасса улицы, чем была нарушена территория памятника архитектуры. Но кто об этом тогда думал? Сквер получил регулярную планировку и был даже озеленен. Но прогулочным местом для жителей окружающих его кварталов так и не стал. Даже, несмотря на то, что в первом этаже высотки был размещен огромный продовольственный магазин, место притяжения потребителей. Фланкировал новую площадь с одной стороны «Вдовий дом», оказавшийся при таком соседстве приниженным и потерявшим то значение, которое он имел при возникновении. Другая сторона до сих пор стоит оголенной. Строительство «Дома музыки», вроде бы, заморожено, а новых проектов не поступало. Сторона, противоположная высотному дому, остается нетронутой, что, конечно, не входило в расчеты проектировщиков, намеревающихся сменить всю сохранившуюся застройку Садового кольца, оставив только памятники архитектуры, стоящие на госохране. Но замысел этот оказался неосуществимым из-за того же Закона об охране исторического наследия и объявления особого строгого градостроительного режима для центра города. Следовательно, с этой стороны площадь остается двухэтажной. Какими методами можно будет создать завершение архитектурной композиции площади, не знаю. Время покажет. Но пока все остается просто незавершенным. И это плохо.

Хотел бы к этому добавить, что разрабатываемый в настоящее время проект полной реконструкции Кудринской площади закладывает еще большие разрушения. Предлагается, ради обеспечения организации интенсивного движения транспорта в направлении Краснопресненского проспекта, пустить по Баррикадной улице только движение к центру. Обратное же движение из центра к Красной Пресне пустить по пробиваемому по территории памятника участку новой улицы от Садового кольца до площади у Зоопарка. «Вдовий дом» оказывается просто жалким островком втиснутым в узкое пространство между двумя мощными потоками автотранспорта. Но это же недопустимо! А кроме того, зачем пускать такой поток транспорта в центр города? Наоборот, необходимо всячески оберегать центр от вторжения в него ненужного ему транспорта. Любыми мерами, в том числе и полицейскими запретами. Общественность протестует против такого проекта, но он все же разрабатывается, деньги на него идут. И все это очень опасно.

Что же получается в результате? Плохо получается. Минусов значительно больше, чем плюсов. Не достигли, к сожалению, наши архитекторы желаемого для исторической части города результата. Произошли необратимые явления: многое снесено, многого лишились навсегда — памятников архитектуры, доминант-ориентиров на улицах, исторической планировки. А что приобрели? Неудачно, в большинстве своем, поставленные высотные дома и многоэтажки, уничтоженные для людей площади — Арбатскую, Кудринскую и Смоленскую, перекареженные по своей планировке, как Арбатская, или чуждые Москве, как Кудринская, или никакие, как Смоленская. Отданные вместе с Садовым кольцом транспорту, они не улучшили его организацию, а во многом и ухудшили (пробки, экология, проблемы для пешеходов и пр.). Об архитектуре, об ансамблях и говорить не приходится. Таковы итоги.

Может быть, кто-нибудь из власть имущих или из руководителей градостроительством Москвы все-таки задумается. Ведь то, что сказано лишь о небольшом клочке центра города, характерно и для всего центра. А это очень плохо. И очень опасно. Так, что же мы получили в результате, люди добрые? Чего добились идеологи и авторы проектов реконструкции, авторы построенных домов?

Ушедшие в небытие

Фонарщики

На город спускалась вечерняя мгла. В домах засветились окна, на трамваях засверкали сигнальные огоньки. Изредка проносились автомобили с зажжёнными фарами. И несмотря на все эти отдельные светлые пятнышки, город погружался во тьму.

Я стою в круглом скверике на своей Кудринской площади и смотрю, как зачарованный, на Садовую-Кудринскую улицу. В сумерках происходит чудо чудесное. Откуда-то издали, от Старой Триумфальной площади на Садовой улице начинают возникать огоньки-светлячки. Они приближаются к нашей Кудринке змейкой, перескакивая с одной стороны улицы на другую. Когда змейка приблизилась почти к самой площади, видно, что вместе с огоньками через улицу проскакивает какая-то тень. Где она останавливается, там вспыхивает огонек. И издали это кажется удивительным. Только тень перебежит улицу, как над ней зажигается звездочка, потом через какое-то мгновение на другой стороне улицы вторая, потом третья, и так звездочки подбегают все ближе и ближе. И превращаются в обыкновенные фонари, освещающие нашу улицу.

Когда фонари приблизились почти к самой нашей площади, то тень превратилась в обыкновенного человека. Одет он был во все черное, поэтому издали фигура казалась просто темным пятном или тенью. Вот и все чудо. Как просто.

Фонарщик. Такой специальности уже нет. Уличное освещение теперь повсюду электрическое и включается централизованно. Теперь не нужно бегать по темным улицам, включая лампы газовых фонарей. А фонари на больших улицах и площадях были на высоких серых столбах. Столбы заканчивались красивыми спиралями, с которых свешивались пузыри фонарей. Зажигались они самым простым способом. Стеклянный пузырь лампы опускался на тросике вниз, и фонарщик зажигал в нем специальную горелку. Для этого нужно было покрутить специальной ручкой, которую втыкали в круглую коробочку на уровне пояса человека. Все очень просто.

На других, но тоже больших улицах и площадях, зажигание производилось иначе. Фонари здесь были не очень высокие и не опускались вниз. Они оставались наверху. Чтобы зажечь их необходим был шест. Именно такое зажигание было одно время у нас на Садовой и на Кудринке. Вскоре оно сменилось опускающимися шарами. А тогда фонарщику приходилось бегать от фонаря к фонарю и шестом передвигать какую-то ручку под фонарем.

Пламя зажигалось. Фонарщик бежал дальше. Но улица все же такими фонарями освещалась не очень хорошо. В основном вырисовывались только светлые круги на земле под фонарем. Я не знаю устройства этой лампы, но думаю, что, как в квартирных ванных с газовыми нагревателями, огонек у них теплится еле-еле даже днем, когда освещать до поры до времени ничего не нужно. Потом приходит фонарщик поворотом рычажка увеличивает пламя, и уличный фонарь зажигается, просыпается после дневной спячки.