Между жизнью и честью. Книга II и III - Нина Федоровна Войтенок
Мне представилась отчётливая картина того, что произошло бы с любым американским или британским командующим, который попытался бы прибегнуть к подобной тактике, и еще более яркая картина того, что заявили бы люди в любой из наших дивизий, если б мы попытались сделать подобную практику частью нашей тактической доктрины…
Американцы измеряют цену войны человеческими жизнями, а русские — общими расходами нации.
Насколько я мог видеть, Жукова мало заботили методы, которые мы считали жизненно важными для поддержания духа американских войск: систематическая ротация подразделений, условия для отдыха и развлечения, краткосрочные отпуска, но прежде всего — выработка методов, позволявших избегать подвергания людей боевым рискам, не являющимся необходимыми. Всё это, бывшее обычной практикой в нашей армии, было преимущественно неизвестно в его армии».
На страницах своих мемуаров Эйзенхауэр рассуждает, что успешность действий пехотинцев напрямую зависит от умения командования перебросить их к месту боя без изнурительных маршей, обезопасив от случайного огня.
В американской армии доставка личного состава по возможности осуществлялась на бронемашинах, что существенно снижало уровень потерь.
Жуков, по мнению Эйзенхауэра, не проявлял никакого интереса к подобной заботе о пехотинцах, и в целом русские считали слишком затратными меры по защите солдат от ран и истощения. В представлении американского военачальника, советское командование полагало, что Великие победы всегда куются дорогой ценой.
Примечание. Изучая документы, приходилось читать по данному поводу то, что Эйзенхауэр просто не так понял, исказил, дескать, услышанное. Говорю словами фронтовиков: «Так бывало! И не раз! Технику спасали, не считаясь с живой силой».
Строжайшую ответственность несли военнослужащие за оставление на поле боя техники, которая подлежала ремонту, личного оружия. За своевременную эвакуацию танков, например, также награждали смельчаков.
Я приведу один документ. Комментировать не стану, читатель сам сделает выводы. Только скажу, что это как раз о моём отце и его боевых товарищах, о том, в каком аду приходилось воевать нашим геройским танкистам.
По воспоминаниям свидетелей (описано выше) именно в августе-сентябре происходили самые тяжёлые бои за Ржев. Также я писала, что танкистов перебрасывало командование фронтом из одной армии в другую. Зачастую, не зная местности, танкистов направляли, можно сказать, на убой.
О таких драматических событиях повествует доклад, направленный 16 сентября 1942 года заместителем командующего 29-й армии по автобронетанковым войскам полковником Кузнецовым на имя заместителя командующего Западным фронтом по автобронетанковым войскам генерал-майора Григория Антонова:
Историческая справка. «На основании Вашего распоряжения о расследовании причин больших потерь в танках за период с 29 августа по 15 сентября 1942 года доношу следующее:
1. По приказу командующего войсками Калининского фронта от 27 августа 1942 года 236-я, 256-я, 143-я танковые бригады и 148-й отдельный танковый батальон в течение ночи 28 августа совершили 40-километровый марш с участка 30-й армии из районов Бельково, Васюково, Доманово, имея задачу к 24:00 28 августа поступить в состав 29-й армии и сосредоточиться в лесу в 2 километрах северо-западнее г. Зубцов с тем, чтобы с рассветом 29 августа вступить в бой.
2. В 20:30 28 августа я был вызван командующим войсками армии, где получил указания о прибытии вышеуказанных бригад в состав 29-й армии. Мною тут же была организована встреча бригад в дороге, я согласовал вопросы с начальником инженерной службы армии о переправе через реку Волга. К 2:00 29 августа стали прибывать командиры бригад, которым я поставил ориентировочно задачу, получив от них данные о количестве боеготовых танков.
Штабом была разработана схема боевых порядков, в которой предлагалось создание танковой группы в составе 21 танка из всех трех бригад и отдельного батальона под единым руководством, двумя эшелонами, имея впереди танковую разведку в составе 5 танков.
В 2:30 29 августа был получен боевой приказ штаба 29-й армии за № 034, согласно которого танковые бригады придавались дивизиям.
Например, 256-й танковой бригаде в составе 2 Т-34 и 1 Т-70 действовать совместно с 5-й стрелковой дивизией, 236-й танковой бригаде в составе 1 Т-34 и 4 Т-70 действовать совместно со 118-й стрелковой дивизией, 143-й танковой бригаде с приданным 148-м отдельным танковым батальоном в составе 1 Т-34 и 12 Т-60 действовать совместно со 183-й стрелковой дивизией.
Начало наступления в 6:00 29 августа. О нецелесообразности раздавать танки по дивизиям было доложено заместителю командующего по автобронетанковым войскам Калининского фронта полковнику Артеменко, последний приказал выполнять приказ штаба армии, так как вопросы применения танков, якобы, им были согласованы с командующим войсками 29-й армии.
3. К 3:00 29 августа я выехал на рекогносцировку с командирами бригад. С командирами батальонов, рот и экипажей рекогносцировка не производилась по причине неприбытия в срок танков.
Танки вместо 24:00 стали прибывать к рассвету 29 августа, и, не сосредоточившись, сразу направлялись через переправу на исходные позиции в лес, что в 1 километре к северо-Западу от Масловой Горы. Вместо 68 танков, числящихся в бригаде и отдельном батальоне, прибыло всего 21, из них 4 Т-34, 11 Т-60 и 6 Т-70.
Остальные не вышли с прежнего места дислокации, а часть была разбросана в дороге по различным неисправностям.
4. В 5:00 29 августа командиры танковых бригад совместно с командирами действующих дивизий увязали вопрос взаимодействия с пехотой и артиллерией, разработали плановую таблицу, от каждой дивизии было выделено по 8–10 орудий прямой наводки для сопровождения танков, был посажен десант саперов и пехоты, который своей задачи не выполнил, поскольку был снят ружейно-пулеметным огнем противника. Артиллерия поддержки в количестве трех артиллерийских полков Резерва Главного командования: 412-й, 360-й и 510-й гаубичные артиллерийские полки, была слабой из-за отсутствия снарядов. Артиллерия сопровождения выбрасывалась вперед, прицепленная к танкам, но вследствие не продвижения пехоты расчет выводился из строя автоматчиками противника. Связь осуществлялась при помощи раций, проволочная, командирским наблюдением, связными и офицерами связи.
Радиосредств в бригадах было недостаточно (по две радиостанции). Радисты были
