Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Да здравствует красный организованный террор!

Да здравствует Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика!

Да здравствует пожар социальной революции!

Председатель Новиков

Секретарь Виноградов»[1073]

Аналогичную резолюцию приняла команда линкора «Петропавловск». Организованной «сверху» кампанией это не было, что доказывается, кроме прочего, тем, что на линкорах «Полтава», «Республика», «Андрей Первозванный» и «Севастополь» принятие таких резолюций не отмечено. Конечно, это не значит, что эти линкоры были настроены по-соглашательски – Балтфлот уже прочно стоял на стороне Ленина.

Подписавшие резолюцию от имени команды линкора «Гангут» председатель судового комитета Василий Васильевич Новиков – машинист, и секретарь судового комитета матрос Иван Васильевич Виноградов были простыми русскими людьми. Однако, как видим, их репрессивный словарь оказывался даже более решительным и беспощадным, чем «расстрельные» телеграммы Ленина.

Кровь порождала кровь, как и ужасы революции были порождены теми ужасами, которые к ней привели. И не нашему худосочному, хотя и всё более кровавому – бесполезно кровавому, времени судить то время великой борьбы.

Узнав о покушении на Ленина, Максим Горький и его жена Мария Андреева послали ему телеграмму.

Ленин и Горький были знакомы и дружили давно, летом 1910 года Ленин приезжал к Горькому на Капри и гостил недели две, если не больше. Но последний раз они виделись весной 1911 года в Париже. Потом с 1911 до 1914 года часто переписывались, однако позиция, занятая Горьким после начала мировой войны, всё более отдаляла их друг от друга…

После Февраля 1917 общего языка они тоже не нашли, а Октябрь 1917 года развёл их ещё больше, последовали горьковские «Несвоевременные мысли» – серия статей, критиковавших Ленина и большевиков и вот уж точно несвоевременных. Но после покушения на Ленина Горький в беседе с Анатолием Васильевичем Луначарским заявил, что террор против вождей Советской республики «окончательно побуждает его вступить на путь тесного с ними сотрудничества».

Покушение на Ленина ускорило и развал партии эсеров. Назавтра, 31 августа 1918 года, Московское бюро партии эсеров опубликовало в газетах сообщение, что партия к нему не причастна. Однако это ничего не меняло по существу – политика эсеров сама становилась покушением на Советскую власть, и это понимало всё большее число людей.

Ленин оправлялся быстро – его здоровье всё ещё оставалось железным, хотя процесс подлома уже пошёл. 16 сентября 1918 года Владимир Ильич – впервые после ранения, участвовал в заседании ЦК РКП(б), а 18 сентября он сделал приписку к официальному бюллетеню о его здоровье: «На основании этого бюллетеня и моего хорошего самочувствия покорнейшая моя личная просьба не беспокоить врачей звонками и вопросами».

Между прочим, накануне годовщины Октябрьской революции – 6 ноября 1918 года, Ленин выступал с речами об Октябре на первом заседании VI Всероссийского Чрезвычайного съезда Советов рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов, на торжественном заседании Всероссийского центрального и Московского советов профессиональных союзов, на вечере московского Пролеткульта и… на митинге рабочих завода бывший Михельсона.

Факт, в психологическом отношении, любопытный и яркий!

С 24 сентября до 12 октября 1918 года Ленину пришлось, всё же, впервые уехать для окончательной поправки здоровья в Горки, которым в будущем суждено будет стать последним прибежищем Ильича… Выбор Горок – бывшего имения московского градоначальника Рейнбота, был обусловлен, не в последнюю очередь, наличием телефонной связи с Москвой и электричества.

В сентябре 1918 года Ленин встретился в Кремле с Горьким – после семилетнего перерыва. Ильич ещё плохо владел рукой, едва двигал простреленной шеей, но когда Горький возмутился «пошлейшей и гнусной попыткой убить Ленина», тот заметил неохотно:

– Драка! Что делать? Каждый действует, как умеет…

Но уже через несколько минут Ленин азартно говорил:

– Кто не с нами, тот против нас. Люди, независимые от истории – фантазия… Все, до последнего человека, втянуты в круговорот действительности, запутанной так, как она ещё никогда не запутывалась. Вы говорите, что я слишком упрощаю жизнь? Что это упрощение грозит гибелью культуре?…

Ленин иронично, остро посмотрел на Горького, и пониженным голосом продолжил:

– Ну, а по-вашему, миллионы мужиков с винтовками в руках – не угроза культуре, нет? Вы думаете, Учредилка справилась бы с их анархизмом?..

Зашёл разговор об интеллигенции:

– Скажите интеллигенции, пусть она идёт к нам… Мы взяли на себя колоссальный труд поднять народ на ноги, сказать миру правду о жизни, мы указываем путь народам к человеческой жизни…

Ленин рассмеялся и беззлобно прибавил:

– За это мне от интеллигенции и попала пуля…[1074]

Однако от кого Ленину досталась пуля, откуда тянулись нити заговора против него – сказать и сегодня сложно… Тут впору исходить из давней рекомендации древних: «Ищи, кому выгодно!»

А смерть Ленина в 1918 году была выгодна ровно тем же самым силам, которым была выгодна смерть Сталина в 1953 году, то есть – силам, враждебным России…

Если же размышлять конкретнее, то вырисовывается очередной любопытный сюжет – документально не подтверждаемый, но кто же в таких делах оставляет документальные следы?!

Формально в Ленина стреляла правая эсерка Каплан, а Урицкого убил эсер Каннегиссер. Красный же террор был начат против всех контрреволюционных сил, и сегодня антиленинцы злорадно обвиняют большевиков в том, что они избивали-де невинных, включая кадетов, репрессировали просто «бывших», а также «белых» офицеров, к террористическим актам против Ленина и Урицкого якобы не причастных…

А вот это – как сказать…

К осени 1918 года не только правые эсеры, но и почти все левые эсеры – за редкими исключениями, окончательно перешли на сторону прямой контрреволюции. И неудивительно, что на 5-й съезд моряков Балтийского флота, который проходил с 22 по 30 июля 1918 года, левые эсеры избраны не были. Съезд единогласно осудил контрреволюционную деятельность левых эсеров и счёл возможным оставлять на руководящих должностях во флоте только тех левых эсеров, которые открыто осудят действия ЦК своей партии[1075].

Поэтому эсеровские заговоры могли включать в себя элементы белогвардейские, кадетские, а белогвардейские и кадетские заговоры могли выходить на эсеров, и т. д. Цели-то у всех них были теперь общие – антисоветские, антибольшевистские, антиленинские… В том же покушении Каплан так и осталось много неясного, начиная с вопроса – только ли Каплан стреляла в Ленина?