Павел Федоров - Генерал Доватор (Книга 1, Глубокий рейд)

- Ты, Чалдонов, эффекты любишь, - говорили ему товарищи.

- В любое дело вложи душу, и получишь эффект! - отвечал он задорно.

И верно, с присущим его характеру бурным темпераментом, он все делал в жизни со страстным увлечением. Вот и теперь, сидя в маленьком окопчике, он фантазировал о предстоящем бое. Мысленно ворвавшись в расположение немецкого гарнизона, он разгромил его и взял в плен немецкого офицера. Он допрашивал пленного, бросал ему в лицо какие-то необыкновенно важные слова...

Начинало клонить ко сну. Чалдонов устало закрыл глаза.

ГЛАВА 4

Из госпиталя в полк возвратился комиссар Алексей Абашкин. Добирался он до своего полка разными путями: до Ржева ехал с воинским эшелоном, до станции Земцы - на тормозе товарного вагона, до Емленя - попутной машиной, а до деревни, где должен был стоять полк, пришлось километров пятнадцать пройти пешком. На дорогу он потратил всего шесть дней. Правда, ему очень везло - сажали всюду беспрепятственно: располагал Абашкин немалым жизненным опытом, знал, как откровенно, по-человечески поговорить с начальником эшелона, дать папироску бойцу, поискать земляков. А когда нужно - земляк всегда найдется!..

Получив в политотделе армии назначение, Абашкин вышел на большак, поднял руку и прыгнул в кузов проходившей машины.

В день прорыва в тыл противника, увидев комиссара, Осипов вынул изо рта нераскуренную папиросу, отбросил ее в сторону, пошел навстречу, косолапя кривыми ногами, обнял, молча поцеловал Абашкина в губы и, тяжело переводя дух, сказал:

- Нашел все-таки?

- А ты как думал? - спросил Абашкин, перекидывая бурку с руки на руку.

Присмотревшись к Осипову, он был поражен переменой, которая произошла с майором: "Постарел лет на десять".

- Слушай, Антон, что с тобой?

- А? Да ничего... У меня знаешь, Алеша... - Осипов хотел что-то сказать еще, но только махнул рукой, наклонив голову, порылся в сумке, достал два конверта с разорванными краями, протянул было их Абашкину, но раздумал и бережно положил обратно.

- Ну, что же ты? - Абашкин так и остался с протянутой рукой.

- Не то... Не то... Это после! - Осипову хотелось поделиться мыслями, которые грызли его все последние дни и вышибали из колеи. Абашкин был свежий и подходящий для этого человек. Их связывала крепкая фронтовая дружба. Не обходилось дело и без стычек. На майора иногда находил этакий "чапаевский стих".

- Ты меня, дружок, не подкомиссаривай! Я старше тебя на десять лет по партийному стажу и по рождению, - лукаво щуря свои добрейшие глаза, говорил Антон Петрович.

- Что ты, Антон, я просто тебе помогаю, а где нужно, учусь у тебя! отвечал Абашкин посмеиваясь.

Сейчас Осипов излил бы перед ним свою душу, но не было для этого времени: командиры подразделений пришли за получением боевой задачи.

И все же встреча с военкомом подействовала на Осипова успокаивающе. Абашкин своим оптимизмом, трезвостью мысли, веселой шуткой умел разогнать у любого человека мрачные мысли.

Осипов коротко доложил обстановку, сообщил уточненные данные о противнике и поставил задачу: двум эскадронам скрытно подойти к немецким позициям и штурмом захватить их.

- Главное - подойти так, чтобы сделать один стремительный бросок - и в траншеи. Никого живым не оставлять, крушить всех без всякой пощады!

- А пленные? - задал кто-то вопрос.

- Не брать! - коротко отрезал Осипов.

- Ты что, Петрович, резню хочешь устроить? - спросил Абашкин, когда разошлись командиры.

- Не будет у меня пленных, - сухо ответил Осипов и потребовал у адъютанта еще две запасные обоймы для пистолета.

- С каких пор ты начал отдавать такие дикие приказы?

Абашкин сразу, с первой минуты встречи, понял, что командир полка не в своей тарелке, но не мог сообразить, в чем дело.

- Дикие приказы? А ты знаешь - гитлеровцы матерей расстреливают вместе с ребятишками?.. Знаешь? Сжигают!.. Живыми закапывают!.. Ты что мне гуманность будешь проповедовать?!

Абашкин молчал. Он был поражен силой страшной ненависти, которая исходила от этого человека.

- Петрович!..

- Ну?

- Надо отменить этот приказ...

- Что? Что ты сказал? Отменить приказ? Ступай отмени, попробуй...

- И не подумаю. Я хочу, чтобы это сделал ты.

- Ступай учи свою бабушку, как чулки вязать. Молод еще мной командовать! - Осипов открыл портсигар; он был пуст.

Абашкин, вынув из кармана коробку папирос, спокойно протянул ее Осипову. Тот зверовато покосился, точно Абашкин подал ему гранату на боевом взводе, но папиросу все-таки взял.

Закурили...

В кустах командиры негромко отдавали приказания. Слышно было, как пересыпали патроны, гремели дисками пулеметов, щелкали затворами. Кто-то кого-то звал, кто-то кого-то разыскивал и, найдя, вполушепот ругал...

Шла ночная подготовка к бою.

Осипов и Абашкин продолжали горячо спорить. Военкома возмутило непостижимое упорство, с каким майор защищал свое распоряжение.

- Мы не должны пачкать себя, - старался убедить его Абашкин. - Другое дело - в бою...

- А это что - не бой? Первый эскадрон уже два часа дерется. Полещука убили... - возражал Осипов, но уже спокойней, с меньшей озлобленностью.

- Убивать безоружных - это недостойно советского человека. Пусть этим занимаются фашисты.

Затоптав папироску, Осипов тихо, но твердо проговорил:

- Ладно. Разъясни командирам и политрукам. Тех, которые не будут стрелять, а сразу сдадутся, - брать... Все. Больше ты меня не сватай...

- Хорошо. Я сейчас пойду и разъясню.

- Ты не ходи. Скажем начальнику штаба... Ну, доволен? Подкузьмил командира полка?

В ответ Абашкин только улыбнулся и покачал головой:

- Ты очень изменился, Петрович...

- Значит, жизнь такая наступила. Ты понимаешь, Алеша... - Умолк, задумался, глядя в землю. Медленно поднял голову, спросил: - А где у тебя пистолет?

- В госпитале забрали. Так и не нашел концов. У коноводов карабин возьму.

- Обязательно возьми... Сейчас в атаку пойдем. Я буду в боевых порядках. Вместе пойдем.

- Пойдем вместе... Только место командира полка не в боевых порядках, - нерешительно сказал Абашкин.

- Я буду там, где три эскадрона! А начальник штаба - с резервом. Хочешь - оставайся...

- Нет, уж пойдем!.. - Абашкин убедился, что командир полка способен сейчас на самый безрассудный шаг.

- За меня не беспокойся. Когда смерть ко мне будет подходить, я ее нутром почувствую. Мне еще ой как много жить!.. Определенно знаю: все будет в порядке. Двум немецким ротам, что впереди нас, мы сейчас устроим баню... Слушай, Алеша, - добавил Осипов мягко, - может, после ранения ты плохо себя чувствуешь? Остался бы...

Теперь рассердился Абашкин:

- Я сюда не говеть приехал!..