Робин Брюс Локкарт - Сидней Рейли: шпион-легенда XX века

Во время совместной жизни с Пепитой финансовое положение Рейли становилось все хуже и хуже. Личный бизнес не приносил ожидаемых доходов, деньги, которые должны были поступить из США, почему-то задерживались, французское правительство прекратило финансировать Савинкова, мотивируя это отсутствием каких-либо эффективных действий. Штаб-квартира Савинкова, служба безопасности и многочисленные агенты, пересекавшие российскую границу в обоих направлениях с поразительной легкостью, остро нуждались в деньгах. Таким образом, оставалось рассчитывать исключительно на добровольную помощь частных лиц. Скрепя сердце Рейли продал значительную часть своей знаменитой «наполеоновской» коллекции. То, что собиралось на протяжении большей половины жизни, превращенное в деньги, ушло Савинкову. Характер его взаимоотношений с этим человеком хорошо виден из письма, написанного женой Бориса Савинкова с пометкой «Весьма лично»:

«Гарантируйте мне, что Борис никогда не узнает об этом письме. В противном случае разорвите его не читая дальше. Если же Вы согласитесь с моими мыслями и оцените их глубину, действовать следует немедленно, но не упоминая моего имени.

Борис невероятно дорожит дружбой с Вами и в минуты откровения называет Вас «рыцарем без страха и упрека». Не раз он говорил мне, что слышит очень много пустых обещаний, но верит только одному Рейли, поскольку Вы для него являетесь оплотом моральных устоев. С моей скромной точки зрения, в борьбе с большевизмом следует искать другие формы. Но, сидя в Париже без финансовой помощи, невозможно даже планировать вооруженный мятеж против нынешних хозяев России.

Вот что сказал о моем муже Ллойд Джордж: «Я не сомневаюсь, что у Савинкова большое будущее, но мне нужна Россия сейчас, даже если у власти находятся большевики. Он ничего не может сделать сейчас, но я уверен в том, что его время еще наступит. Жаль только, что таких людей, как Савинков, слишком мало».

Дорогой Сидней Георгиевич, я тоже думаю, что время действий для Бориса еще не пришло. Полагаю, что Вашего влияния и энергии хватило бы для того, чтобы не дать моему мужу быть запутанным в сетях обмана и лжи, которые постепенно вокруг него плетутся.

Не исключено, что Борис возглавит одну из оппозиционных газет. Насколько он прекрасный организатор, настолько Вы талантливейший администратор. Мы часто контактируем со старыми друзьями, которые в настоящее время оказались не у дел. К ним относятся и Философов, вернувшийся недавно из Варшавы, и хорошо известный Вам Виктор Савинков, работавший в Данциге, и многие другие, среди которых немало талантливых писателей и журналистов. Я убеждена, что, если газета будет выходить под общей направленностью «спасения евреев», притесняемых в России и особенно в Польше, большинство банкиров, евреев по национальности, выделят нам средства.

Вы обладаете огромным влиянием. Я не знаю, как Вы отнесетесь к моему предложению, но мне кажется, что это не самый плохой путь для выхода из критической ситуации».

И действительно, в скором времени в Европе начали выходить сразу несколько антибольшевистских газет на различных языках, однако сам Рейли, больше интересовавшийся не пропагандой, а конкретными действиями, продолжал вести трудные переговоры с богатыми людьми с целью пополнения денежных фондов на практическую борьбу.

Понимая, что дело движется слишком медленно, в июле 1923 года Рейли пошел на неординарный шаг. Он решил отправиться в Америку, где не без помощи адвокатов наметился прогресс в деле с железнодорожной компанией «Болдуин». Он заказал места для себя и Пепиты на трансатлантическом лайнере «Роттердам», однако на то, чтобы выкупить билеты, денег у него уже не хватило. Пришлось обращаться за помощью к старому другу по СИС майору Филд-Робинсону, вернувшемуся из Парижа в Лондон.

– Я сломан, Робби, – честно сказал Рейли. – Мой кредит в Лондоне подошел к концу. Теперь мне приходится ехать в Нью-Йорк, чтобы раздобыть денег, и это мой последний шанс.

– И сколько тебе нужно?

– Пару сотен фунтов. Места на лайнере уже забронированы, но денег на билеты у меня нет.

Филд-Робинсон снял с личного счета 2 банкнота по 100 фунтов и вручил их Рейли. Надо сказать, что майор больше не увидел этих денег, но даже через много лет, комментируя этот случай, он говорил: «Никогда не сожалел об отданной сумме, потому что мы действительно были очень близкими друзьями. Уверен, что если сравнивать эти деньги со всеми услугами, которые оказал мне Рейли, то я ему должен десятикратно. Повторяю, что ни единого раза в жизни я не пожалел об этих деньгах».

В Нью-Йорке Рейли поселился в отеле «Годэм», предварительно продав остатки «наполеоновской» коллекции. Никогда никому не отказывая в дружеских займах, теперь он сам оказался в ситуации просителя на оплату услуг адвокатов, понемногу продвигающих его дело против «Болдуин».

А дело не относилось к числу простых. Когда свергли царское правительство, контракты на поставку оружия и другого армейского снаряжения, заключенные с Соединенными Штатами и подписанные Рейли, были приняты к оплате британским правительством. По одному из этих контрактов компания «Болдуин» должна была выплатить Рейли 500 тысяч долларов комиссионных. Правительство Великобритании согласилось принять на себя этот контракт при условии, что сумма комиссионных будет урезана на треть. Услышав это, глава компании «Болдуин» мистер Ванклейм попросил Рейли расторгнуть контракт в части, касающейся выплаты комиссионных, а взамен давал личную гарантию, что оплатит их сам, даже из собственного кармана. Пойдя навстречу просьбе бизнесмена, Рейли согласился и порвал соглашение о комиссионных. Ванклейм несколько раз принес извинения за задержку и в конце концов отказался платить вовсе. После этого обманутый Сидней нанял адвокатов и подал иск. Продолжая тактику «задержек и извинений», Ванклейм снова стал «тянуть резину». Выждав ровно год, Рейли лично отправился в Нью-Йорк в ожидании судебного решения.

В этот период он не прекращал постоянно связываться с Савинковым, находившимся в Париже, и активно искал американцев, проживавших в Нью-Йорке и симпатизировавших эсеровскому лидеру. Занимаясь улаживанием своих дел вокруг железнодорожной компании, он продолжал внимательно следить за деятельностью большевистских агентов, наводнивших Америку. Сотрудники ГПУ платили ему той же монетой – он постоянно чувствовал их присутствие рядом.

С нетерпением ожидая времени, когда можно будет отправиться в Европу и продолжить борьбу с красным врагом, он с болью ощущал, насколько малоэффективна контрреволюционная деятельность, пока денежные фонды находятся в плачевном состоянии. С радостью он повстречал здесь Пола Дьюкса, выступавшего с лекциями в одном из университетов, и помог перевести ему на английский язык книгу Савинкова «Конь вороной». Но работа не могла отвлечь его от мыслей о судьбе России.