Александр Никонов - Сливки. Портреты выдающихся современников кисти А.Никонова.

– Вернемся к Путину. Вам не кажется, что на него чрезмерное влияние оказывают церковные иерархи? Путин вообще верующий человек? Нет, я знаю, что у него есть духовник, что он носит крест, но… однажды на вопрос американской журналистки, верит ли он в бога, Путин ответил как атеист. Если бы он в Бога верил, он сказал бы просто: да, верю. Но он сказал: «Я верю в человека». А это обычный хитрый ответ неверующего политика представителю СМИ США, где атеистов не любят, относятся к ним с подозрением.

– Должен вам дать справку, что господь наш Иисус Христос – человек. И он бог. Так что оба утверждения одинаково справедливы. Поэтому ответ Путина теологически абсолютно верен.

– Вывернулись, по-иному не скажу… Вы, я знаю, ратуете за большее участие церкви в жизни гражданского общества.

– Да. Церковь является важным структурным элементом русского общества. При этом я не имею в виду, что церковь должна лезть в политику. Я не хочу повторения 1917 года… Есть такая точка зрения, что именно православная церковь в том состоянии, в котором она пришла к 1917 году, несет большую часть вины за то, что случилось в России.

– Конечно! Иначе наши граждане с таким сладострастием не вешали бы попов и не громили бы церкви, когда СТАЛО МОЖНО.

– Возможно… Но я хочу сказать, тем не менее, что в любом здоровом обществе церковь очень важный элемент. А неловкие действия тех или иных церковных иерархов не означают, что церковь нужно загнать в тень, где, кстати, она не станет менее влиятельной, просто это влияние будет носить уродливый характер… Я уверен, что исламское возрождение на Востоке скоро потянет за собой и европейское христианское возрождение. Будет и православное возрождение.

– Такое же дикое, как исламское?

– Любое возрождение имеет свои дикие подробности. Ренессанс, например, имел много таковых.

…Внимая рассуждениям Павловского, я не мог не поинтересоваться, зачем же он слез с дивана, отринул свое интеллигентство и стал заниматься политическими консультациями. Ответ политтехнолога был небанален. Впрочем, учитывая, что Глеб Олегович закончил исторический факультет Одесского универа, вполне объясним.

– Для меня это просто способ практического занятия историей. Если считать, что история – это что-то такое, что происходит где-то помимо тебя, то тогда ты делегируешь кому-то занятия историей, а сам принимаешь последствия. Это опасная стратегия. Я предпочитаю сам, своими ручками.

Я перевел взгляд на руки Павловского, держащие в напряжении всю страну. В его умелых пальцах каталось большое деревянное яйцо.

БОЛЬШОЙ РЕБЕНОК

Портрет Никаса Сафронова

Самое большое потрясение – в квартире Сафронова на полочке стоит человеческий череп. Это череп его родной бабушки…

Но самое первое, что видишь, приходя в гости к Никасу, это огромная – в две стены – выставка. Но не его картин, а его фотографий со знаменитостями. Раньше их было заметно меньше. Со времен нашей последней встречи число знаменитостей сильно возросло. Никас и Джуди Фостер. Никас и Николсон. Никас и Де Ниро. Никас и Ришар. Никас и Михалков. Никас и Горбачев. Никас и Аслан Масхадов. Никас и Клинтон. Никас и Папа Римский. Никас и Софи Лорен. Никас и Ален Делон. Никас и Дайана Росс. Никас и Эрик Робертс. Никас и Тэтчер. Никас и Мадонна. Никас с Путиным и Бушем-младшим.

– Господи! Да есть ли кто, с кем ты не знаком, Никас?!

– Нет. Я всех, кого надо, знаю.

– А где это ты с двумя президентами умудрился сняться?

– В Мариинке. С Бушем мы давно знакомы, еще до его президентства. Нас Чак Норрис познакомил на балу в Детройте. И когда мы с Путиным в Мариинке беседовали, как раз подошел Буш. Буш меня увидел, обрадовался, закричал жене: «Лора! Это же Никас, который нас рисовал!» Путин удивился: «Вы что, знакомы?» – «Да, – отвечаю, – еще по Америке». И когда Буш подошел, Путин сказал, показывая на меня: «Наш лучший художник!»

Я говорю: «Владимир Владимирович, можно фотографию сделать с вами?» Достаю свою «мыльницу». Буш с радостью согласился, тут же подзывает к себе какого-то мужика из своих, просит его снять нас. Тот сделал несколько кадров. А чуть позже стою это я с Черномырдиным и говорю: «Виктор Степанович!

Только что нас троих бушевский охранник снял на мою «мыльницу». А он мне: «Какой охранник! Это же госсекретарь Америки Колин Пауэлл!»

А когда я разговаривал с женой Путина, предложил ей: «Давайте я ваш портрет нарисую». Она воскликнула: «Да вы же абстракционист!» – «Да вы что! Я реалист! Вам недоброжелатели неверно докладывают».

…Никас Сафронов настолько чист душой, насколько может быть девственен душою лишь ребенок. В этом он, правда, слегка смахивает на Глазунова. Да и на Шилова, признаться, кое-чем похож – например, своей любовью к фотографиям, на которых художник снят с известным лицом или политиком. Но Сафронов все же другой… Какое бы слово подобрать, чтобы вам понятно было? М-м-м… Вот, нашел… Сафронов – трогательный.

Вообще, художники – очень тонко организованные люди, и с ними нужно обходиться бережно. Ругать их ни в коем случае нельзя. От этого художники портятся настроением и вянут душой. А кому нужен испорченный художник? Поэтому я никогда не критикую гениев. Зачем? Нужно просто разглядеть в самом знаменитом художнике что-то хорошее и показать это людям. Вот, например, Сафронов предложил мне супу.

– Ты, наверное, голодный. У меня хороший суп есть. Там грибы, мясо… Будешь?

Я из вежливости отказался. Ограничился только чаем с шоколадными конфетами и коньяком. Кстати, коньяк у Никаса непростой, несмотря на блеклую этикетку со смазанными буквами. Эту бутылку ему Гейдар Алиев подарил. Ныне покойный азербайджанский ценитель искусства был рад получить от Никаса свой портрет, устроил ему выставку.

– И сколько тебе Алиев за свой портрет заплатил?

– Нисколько! Просто «Мерседес» подарил. Но мне «Мерседес» не нужен был, я взял деньгами и купил на них «Рендж-ровер».

…Правда, еще Алиев выделил Никасу 45 тысяч долларов на альбом с его картинами, но это уже мелочи…

У Никаса две мастерских. В большой он рисует больших начальников. А в маленькой – людей попроще и неодушевленные предметы. В мастерской Никаса очень интересно. Всякие штучки… Вот часы лежат очень красивые, золотые. Губернатор Аяцков подарил. Таких часов губернатор заказал всего трое. Одни сейчас у Ельцина, вторые у Черномырдина. А третьи я в руках держал в мастерской Сафронова. И это еще не все! Еще Сафронову Карден часы подарил!

– Карден посмотрел мой альбом в Париже и сказал: «Да вы гений!» Я ему: «Докажите!» Он снял часы золотые да и дал мне.