Анатолий Терещенко - Шпионские истории

Такой разговор был, и мне удалось как-то их разрядить и успокоить. Чувствую, что и офицер перестал волноваться и все присутствующие, видимо, решили, что я им действительно поверил.

Тогда я вызвал начальника АХЧ хозяйственной части и приказал ему разместить «гостей» в соседней палатке, поставить на все виды довольствия и прикрепить к штабной команде, какая будет участвовать в наступлении.

Они с этим согласились и таким образом удалось их из землянки вывести…

Но мне-то что дальше с ними делать?! Я быстро созвал всех оперативных работников, кто был под рукой, и мы в спешном порядке стали обсуждать, как нам обезвредить этих диверсантов. Прорабатывали самые разные варианты. Но все никак не получалось, чтобы обойтись без жертв. Парни они все были здоровые как на подбор, и у каждого автомат наготове. Не так, конечно, чтобы откровенно наизготовку и палец на спусковом крючке, но чувствовалось, видно было наметанным глазом.

В конце концов, идею подсказал не оперативник, а этот же самый начальник АХЧ. Он пришел в землянку, где мы совещались, и спрашивает:

— Товарищ майор, а как быть с их санобработкой?

Как раз в это время в нашу дивизию прибыл санкомбинат по санитарной обработке личного состава, и мы за эту мысль хорошо ухватились. Я приказал ему пойти, проинструктировал, как говорить с ними, предложив пройти обязательную в этой ситуации санобработку в связи с приказом командира дивизии во избежании педикулеза.

Офицер, старший группы, начал отказываться, мол, мы перед отправкой сюда прошли осмотр, у нас все в порядке, но начальник АХЧ твердо стоял на своем. Выполняя нашу инструкцию, он сказал, что в этом случае никуда дальше допустить вновь прибывших не может потому, что приказ есть приказ, и ему лишние неприятности не нужны, он с командиром дивизии ссориться не собирается. В общем, люди мы все военные, сами все должны понимать.

Длинный получился разговор, но в конце концов офицер вынужден был согласиться на санитарную обработку.

А тем временем солдаты подготовили баню. Разумеется, она давно уже была готова, истоплена, но мы оттуда вывели всех военнослужащих и вокруг этой палатки скрытно поместили группу захвата…

Когда все было готово, начальник АХЧ предложил «гостям» идти в палатку, принять там душ и пройти санитарный осмотр.

После некоторых колебаний они все таки разделись в палатке раздевалке, сложили обмундирование на специальную полку, автоматы и ранцы туда положили и пошли в палатку-баню, что была в двух метрах от нее. Но одного охранника с автоматом все же оставили.

В бане их начали мыть, как следует, под паром, а в это время вступил в действие наш план, мы же понимали, что охрану они оставят…

Был у меня такой старший оперуполномоченный Иван Каратуев — здоровый, смелый парень, ему и поручили обезоружить охранника. Переодетый санитаром, он преспокойно зашел в палатку, а потом внезапно нанес часовому сильный удар по шее. Тот свалился, как сноп, не пикнув, но Иван ему еще добавил для верности.

Тут же взяли под охрану и всех остальных — их стали связывать под паром, прямо как были, голеньких. Они пытались брыкаться, рваться, но поздно — группа захвата у нас была сильная. Только потом, когда их связали, им выдали нательные рубахи и портки, а потом и все обмундирование.

Когда мы осмотрели вещи задержанных, то оказалось, что в ранцах у них была взрывчатка — сто килограммов на всю группу набралось. Вот для чего, оказывается, ранцы-то они с собой носили!

«Офицер» — это был кадровый сотрудник Абвера, родом из поволжских немцев. На допросе признался, что они имели задание взорвать эшелон с боеприпасами на том важном железнодорожном узле и подорвать стрелочные коммуникации на железной дороге, чтобы затормозить движение поездов.

Остальные диверсанты, кстати, были из числа изменников Родины, ранее служившие в полиции и карательных отрядах на нашей территории, временно оккупированной гитлеровцами.

Конечно, тут же было принято решение найти вчерашнего «офицера-железнодорожника», мы поняли, что это была разведка. Начали интенсивные его поиски, которые вскоре увенчались успехом. Диверсант был обнаружен в двух километрах от объекта, где он отсиживался, замаскировавшись в кустах. При задержании он оказал сопротивление, и был убит…

Таким образом, была обезврежена разведывательно-диверсионная группа и предотвращена диверсия на важном железнодорожном узле».

Смершевский просев

В одной из бесед с автором ветеран военной контрразведки полковник Козловцев Леонтий Иванович, проработавший в системе 2-го отдела ГУКР «СМЕРШ» НКО СССР назвал работу его подразделения «большим ситом» военной контрразведки. Он высоко отозвался о своем начальнике полковнике Сергее Николаевиче Карташове: доброта и требовательность к подчиненным, феноменальная память и невероятная работоспособность которого многих поражала и заряжала энергией работать еще лучше, еще активней. Карташов по сути дела являлся своеобразным аккумулятором оперативной мысли, образно подчеркивал Леонтий Иванович.

Это было время, когда стремительно воплощался в жизнь призыв руководителя Абвера адмирала Канариса:

«…Чтобы выиграть войну, теперь нужны не только танки, пушки, самолеты. Необходимо расшатать советский тыл, максимально ослабить боеспособность их войск. Для этого мы должны завалить противника и в тылу, и на фронте тысячами шпионов и диверсантов, террористов, агитаторов, паникеров и подстрекателей, возмутителей малых народов и народностей, мы должны взорвать их тыл, проникнуть в штабы воинских частей, оперативное руководство войсками, военную промышленность, государственный аппарат».

Вот уж действительно, стоит где-нибудь воздвигнуть храм Господу Богу, как дьявол строит рядышком свою часовню, и самая многолюдная паства оказывается у него. Особенно это было в начале войны в концлагерях, где содержались советские военнопленные. Этим дьяволом был Абвер, готовивший свою паству из духовно опустошенных лютых ненавистников Отчизны.

2-й отдел ГУКР «СМЕРШ» — это был основной генератор оперативно-розыскной и следственной работы по фильтрации военнопленных вражеских армий, находящихся в лагерях на территории СССР в годы Великой Отечественной войны. В начальный период войны, когда тыл быстро превращался в передовую, личному составу Особых отделов НКВД приходилось серьезно заниматься вышедшими из окружения нашими военнослужащими и бежавшими из фашистского плена. Этот канал проникновения на нашу территорию активно использовали Абвер и «Цеппелин», гестапо и другие подразделения РСХА.