Феликс Керстен - Пять лет рядом с Гиммлером. Воспоминания личного врача. 1940-1945

Гиммлер продолжал:

– Он был чрезвычайно полезен в другом отношении – в борьбе с евреями. Он преодолел еврея в самом себе чисто интеллектуальными методами и переметнулся на другую сторону. Он был убежден, что еврейские элементы в его крови – проклятье; он ненавидел кровь, которая сыграла с ним такую шутку. Фюрер в самом деле не мог бы найти лучшего человека для кампании против евреев, чем Гейдрих. По отношению к ним он не знал ни жалости, ни пощады.

Но были у него и положительные черты. Он презирал любых льстецов, а тех, кто клеветал на других, считал морально дефективными, хотя сам их использовал. Любой, пытавшийся организовать интриги внутри СС, возбуждал его ненависть. Он настаивал на строжайшей научной независимости исследований, проводившихся СС во всех областях, которые находились под его надзором. Конечно, затем он по-макиавеллиевски пользовался имеющейся информацией ради своих целей. Решая какую-либо задачу, он не щадил ни себя, ни других.

Наконец, вам будет интересно узнать, что Гейдрих был очень хороший скрипач. Он однажды сыграл серенаду в мою честь; это было действительно превосходно – жалко, что он не совершенствовался в этой области.

– Правда ли, – спросил я, – что по сути своей он не был героем?

– Мне это так и осталось неясно. Однако, получив смертельную рану, он выхватил пистолет и выстрелил в убийцу. Но что касается храбрости других, он обладал тем же самым непогрешимым чутьем на слабые стороны характера и не колеблясь подвергал испытанию любого из своих коллег, который казался ему не вполне свободным от трусости.

XI

Ненависть Гиммлера к юристам

16 июля 1941 года

Сегодня за обедом Гиммлер с большим удовольствием сообщил мне, что Гитлер снова высмеял юристов и облил презрением попытку перекрестить их в «защитников правосудия», которую предпринял рейхслейтер Ганс Франк, вождь Национал-социалистической лиги защиты закона. Неужели Франк действительно настолько глуп, что воображал, будто, придумав юристам новое название, он сможет разделаться с ними? Но во всем этом есть один положительный момент, поскольку теперь он – Гитлер – сможет нападать на адвокатов даже в присутствии Франка, нисколько не задевая чувств этих самых господ, «защитников правосудия».

Гиммлер воспользовался поводом, чтобы изложить мне собственные представления о юристах. Больше всего его возмущали адвокаты. К ним он питал фанатичную ненависть. Гиммлер описывал их как «воров от юриспруденции, обманщиков и эксплуататоров», которые ходят в обличье честных людей, называют себя друзьями и помощниками угнетенных, а на самом деле используют любые хитрости и уловки, чтобы опутать жертву своими сетями и спокойно ее общипывать.

Вот как Гиммлер описывал их работу:

– Бедный человек по необходимости приходит к адвокату – либо из-за того, что у него неприятности с законом, либо он нуждается в защите от угнетателя. Прежде всего, он должен заплатить аванс – эти друзья и помощники угнетенных, естественно, ничего не станут делать без аванса. Они, чтобы обмануть беднягу, его дело объявляют исключительно трудным и запутанным. Он от страха совсем лишается разума, глотает горькую пилюлю да еще и платит за нее. Далее цель адвоката – так затянуть процедуру, чтобы получить максимально возможную прибыль. В этом ему помогают официально установленные ставки гонорара, предписывающие плату, которую он может назначить, так что приличия полностью соблюдаются. Какой бы оборот ни приняли дела, аванс должен быть потрачен. Когда это происходит, адвокат требует новый взнос, и этому вымогательству нет конца.

Впрочем, на время войны я перекрыл один из путей для их делишек. Ни один из этих узаконенных бандитов не получит освобождения от призыва; я отдал строгий приказ призывать всех, кто годен к службе. Ту же меру я предпринял в отношении налоговых консультантов, которые не приносят никакой пользы, только лишают государство налогов, день и ночь думая о том, как бы половчее это провернуть и получая за свои уловки солидные гонорары. Это еще одна антиобщественная профессия, которая исчезнет, как только мы выиграем войну. Можете ли вы понять, чего ради государство должно признавать занятие, единственная цель которого – отнять у того же государства честно заработанные деньги? Представьте себе человека, сидящего в частной фирме и ничего не делающего, только советующего должникам фирмы, каким образом они могут избежать платежей. Что с ним случится? Его вышвырнут из окна, и точно так же мы собираемся поступить с налоговыми консультантами. Я вношу в это свою лепту, позаботившись, чтобы всех налоговых консультантов призвали в армию, несмотря ни на какие отговорки; это уже один шаг к финальной цели.

– Тем не менее, господин Гиммлер, – возразил я, – не можете же вы избавиться от всех юристов.

Вам потребуются хотя бы некоторые, чтобы сделать их судьями в цивилизованном современном государстве.

– Вы угодили пальцем в небо, мой дорогой! – сказал Гиммлер. – Эти господа от юриспруденции уже ясно дали нам понять, что без них мы не проживем, и все пойдет вверх тормашками. Мы же докажем противоположное. Нужно лишь изменить законы. После войны они будут совершенно пересмотрены и станут ясными, однозначными и в целом понятными любому человеку, так что отпадет нужда в юридическом искусстве толкования, чтобы узнать, что означает закон. Разве вы не понимаете, что законы были превращены в своего рода тайное знание – невразумительное и полное закавык – лишь для того, чтобы обеспечить юриста заработком и оправдать обучение все новых и новых поколений адвокатов?

Попробуйте только заглянуть в один из этих знаменитых комментариев – как их называют – к сводам законов. Вы содрогнетесь, увидев страницы объяснений к одной фразе, сказанной законодателем; приводятся длинные рассуждения о том, что он имел или мог иметь в виду, чего он безусловно не подразумевал и чего, вероятно, не подразумевал. Юристы – это такая же ложа, как и масоны; те же люди, что принимают законы, дают им толкования и с надменностью взирают на любого человека, по их мнению столь интеллектуально ограниченного, что он осмеливается выражать свое мнение по какому-либо из этих так называемых «юридических вопросов». Эти вопросы – частная собственность касты юристов и их жрецов! Горе тому, кто сунет сюда свой нос!

Гиммлер настолько разгорячился, что вопреки своей привычке налил себе второй бокал красного вина и торопливо его выпил.

– Даже если вы избавитесь от юристов, – сказал я, – и примете самые превосходные и понятные законы в мире, вам не удастся отменить ссоры, в которых надо разбираться и выносить решение. Кто этим займется, если юристов больше не будет?