Константин Ковалев-Случевский - Юрий Звенигородский. Великий князь Московский

Появились и новые книги, переводы трудов духовных подвижников разных эпох, многие — в изложении афонских монахов. Греческие слова вошли в обиход русской книжности и речи. Греческие же монахи — на примере иконописца Феофана Грека — участвуют в оформлении мира, окружающего русского человека. Мы замечаем, что книжные тексты стали исполнены иным, более напряженным психологизмом, с некоторой даже эмоциональностью. Начитанность, знание духовных книг становится новой отличительной чертой родовитых людей и князей, ранее кичившихся либо силой, либо положением. Наконец, стало распространяться убеждение, что без участия людей духовных никакие светские дела не могут быть успешными, а без благословения не обретутся ни победы, ни богатства. Святые покровители стали занимать более весомое место среди самоуверенности и гордости наполовину языческого способа управления.

Молчальник и аскет Савва Сторожевский, хотя и занимал в то время важное положение в Троицком монастыре, все же оставался одним из глубоких подвижников иноческой жизни и последователей исихазма. Об этом сохранились и предания в Звенигородской обители, об этом писали все авторы его житий, а также историки Церкви. Он же и помог во многом молодому князю Юрию Звенигородскому в самых его первых начинаниях, а затем — осуществить важные планы своей жизни. С именем преподобного Саввы будут связаны женитьба князя, его самые главные военные походы, а также устроительство его уделов, что подробнее мы рассмотрим немного позднее.

Глава четвертая.

КОВАРНЫЙ БРАТ

Братолюбие независтно.

Итак, власть и великое княжение Дмитрия Донского принял по завещанию старший его сын Василий, позднее именовавшийся также Василием I. Надо сказать, что в свои 18 лет он уже был достаточно напуган жизнью, причем в буквальном смысле. Особенно после ордынского плена, роли заложника и постоянного возможного ожидания насильственной смерти.

Он прекрасно помнил, что находится перед литовским князем Витовтом в неоплатном долгу. К тому же он обручился с дочерью Витовта — Софьей и поклялся на ней жениться, что и сделает позднее. Таким образом, на всю жизнь определилось главное направление будущей политики наследника Дмитрия Донского — Литва, а за его спиной возникла «пролитовская партия». И это было заметно даже тогда, когда время от времени у Василия происходили конфликты с тестем. Дружбе с Литвой способствовал и восстановленный после кончины Дмитрия Ивановича в правах митрополит Киприан, а также его соратник и последователь — преподобный Сергий Радонежский,

Обладая властью великого князя, Василий I неплохо продолжал дело своих именитых предков. Ему удалось подсобрать новые земли под крыло Москвы. У хана Тохтам-ша в 1392 году (не прошло и десяти лет после того, как тот сжег Москву и отстроенный отцом Василия каменный Кремль) он прикупил ярлыки на уделы Муромский, Суздальский и Нижегородский. А затем положил глаз и на уделы черниговские, присоединив Перемышль, Козельск, Тарусу и Новосиль.

Василий I — соратник или соперник?

Сопротивить же ся мудрости лукавство, правде же насилие.

Из «Истории Российской» В. Н. Татищева о возвращении Василия Дмитриевича из похода: «И быстъ радость велия во граде Москве, и веселиях усе людие, и торжествоваху светло на многи дни».

Удивительно, но получилось так, что все остальные сыновья Дмитрия Донского, кроме двух — Василия и Юрия, не сыграли почти никакой существенной роли в русской истории. А их — старших — жизнь столкнет с такой силой, что даже потомкам придется разбираться не одно десятилетие. Все из-за особого внимания в семье, которым пользовался Юрий. Уже уделы были распределены по наследству, а коекому среди окружения великокняжеской семьи все казалось, что он мог бы стать лучшим продолжателем дел, начатых Московскими князьями. Вспомним, что Юрий Дмитриевич был признан «равным братом» Владимиру Андреевичу Храброму, великому воину и талантливому полководцу. «Братство» с ним помогло Юрию еще в молодости выдвинуться в ряды уважаемых военачальников. Слишком уж сильный получался союз.

Вот почему, почти сразу по вступлении на престол, Василий Дмитриевич быстро и последовательно начал осуществлять свои планы по укреплению и усилению собственного положения при Московском дворе. Его главным союзником был на то время великий князь Литовский Витовт, а вместе с ним — митрополит Киприан.

И года не прошло, как решили сыграть свадьбу — женить-таки молодого князя Московского на литовской княжне Софье. Пока он был холост и не имел наследников, могло произойти все что угодно.

И неожиданные события не заставили себя ждать.

В 1390 году великий князь Василий Дмитриевич заключает еще один после отца, уже свой договор с Владимиром Храбрым. Это ему было необходимо сделать по причине того, что тот обладал в ту пору достаточно большой силой.

Причем в завещании Дмитрия Донского «равный брат» князя Юрия вообще не фигурирует. Ведь он не был в числе сыновей (хотя и считался «равным братом»), а значит, не мог быть и в числе наследников.

Однако Владимир Серпуховской все еще надеялся вернуть себе некоторые свои уделы, которые, по его мнению, присвоил себе Дмитрий Иванович. Спор за них уже при Василии, сразу после кончины Дмитрия Донского, достиг нешуточного характера.

Князь Юрий оказался в центре событий. Ведь Владимир Храбрый был особо недоволен тем, что бывшие его владения — Галич и Дмитров — переходили к Юрию, который, по малолетству брата Петра, начал умело править этими уделами. Князь Владимир требовал хотя бы какой-то справедливости. Или возврата уделов, или иной компенсации.

Судя по всему, братья не только не хотели, но и не могли отдать обратно завещанное отцом. Требовалось согласование с ханомцарем. Он мог решить все споры.

Между тем в Москву приехал первый после смерти Дмитрия Донского ханский посол, которого называли «коломенским». К тому же Орде нужно было понять — что думают и как будут править на Руси потомки победителя в Куликовской битве. Появление посла не было неожиданностью, однако прямого ответа на то — сколько платить дани, какие уделы и как будут это делать, наследники еще не были готовы дать. Обеим сторонам необходима была ясность во всех этих вопросах.

По этой самой причине осенью 1389 года в Орду направился вместе с татарским послом князь Юрий Звенигородский. Этот факт становится известным благодаря сохранившемуся тексту упомянутой нами «докончальнои» грамоты Василия Дмитриевича и Владимира Храброго.