Сергей Кузнецов - Ощупывая слона. Заметки по истории русского Интернета

6. Однословия Михаила Эпштейна

«Вести. ру», апрель 2000 г.

Наверное, Михаил Эпштейн был одним из первых — если не самым первым — профессиональным российским культурологом, пришедшим в Сеть. В 1995 году он сделал проект «Интелнет» и даже получил за него награду Лондонского Института социальных изобретений. Вместе с тем в Рунете он всегда выглядел несколько странно. Во-первых, высокий профессиональный статус в гуманитарных областях (преподаватель американского университета, автор семи — сейчас уже восьми — книг, член Союза писателей и так далее и тому подобное). Во-вторых, все-таки возраст: в этом году Эпштейну исполнится (исполнилось) полвека… Май Ивановичу Мухину, конечно, больше, но всем остальным, кажется, сильно меньше.

Короче, Эпштейн был чуть моложе американских шестидесятников, закрутивших этот самый Интернет, и сильно старше молодой шпаны, обустраивающей Сеть последние годы. Неудивительно, что он всегда сторонился русской Интернет-коммьюнити и существовал как бы сам по себе. Впрочем, не для того ли придуман Интернет, чтобы всем нам было уютно самим по себе?

Но вот 17 апреля Михаил Эпштейн представил свой новый проект, называющийся «Дар слова». Проект представляет собой своеобразный лист рассылки, на который раз в неделю Эпштейн шлет «слово недели» с определением, толкованиями, производными словами и примерами употребления.

СОЛНОЧЬ (с ударением на первом слоге, как в слове «полночь») — яркая тьма, черное солнце, сияние мрака. Образовано скорнением полуоснов от «солнца» и «полночи». «Ночь — это тоже солнце» — так говорил ницшевский Заратустра.

Солночь — это ночь, яркая и сияющая, как солнце, — черное солнце Апокалипсиса.

Сходный проект» A.Word.A.Day» действует в англоязычном Интернете — http://wordsmith.org/awad/gift.html. Однако слова и толкования, которые ежедневно высылаются подписчикам, общеизвестны и берутся из стандартных словарей.

Особенность проекта «Дар слова» в том, что ни одного из предлагаемых слов нет ни в одном из существующих словарей. Каждое слово создается автором проекта и передается всем подписчикам и читателям в свободное пользование. Новое слово может стать рефреном предстоящей недели, паролем в общении подписчиков, предметом дальнейшей рефлексии и литературного творчества.

В настоящий момент выслано уже три слова: однословие (заодно описывает жанр), сбывчивый (то есть обладающий свойством сбываться) и солночь (если не догадался, смотри анонс наверху). Слова емкие, трактовки длинные и убедительные, с примерами и пояснениями. Эпштейн обещает, что проект продлится год, и призывает всех подписывать друзей на лист. В результате за две недели количество подписчиков возросло человек на сорок… думаю, что не будет нарушением нетикета призвать и читателей присоединяться. Для этого надо послать по адресу russmnebemory.edu письмо с сабджем dar subscribe. Чтобы отписаться, надо, разумеется, послать письмо dar unsubscribe.

Приятных вам однословий!

Поскольку, как я и писал, Эпштейн — не какая-нибудь молодая шпана, а серьезный гуманитарный человек, у него и проекты основательные. Ну сколько бы продержалась такая рассылка, если бы ее сделал любой другой герой этой книги, особенно учитывая что денег за эту работу, насколько можно судить, Михаилу Эпштейну не платят.

Я, разумеется, не хочу сказать, что в Интернете все держится на деньгах, — я лучше многих знаю, что нет (взять хотя бы «Живой журнал»). Однако самыми долгоиграющими оказываются проекты, в которых авторы сменяют друг друга — то же манинское «Буриме». «Дар слова», в отличие от него, — проект все-таки авторский, хотя, верный духу Сети, Эпштейн привлекает к работе читателей.

Так или иначе, к сегодняшнему дню рассылка продолжает выходить, у нее чуть менее двух тысяч подписчиков, вышло 130 выпусков, из которых 45 — читательские, гостевые и конкурсные, а остальные написаны самим Эпштейном. Серьезный результат, что ни говори.

Однако рассылка — только надводная часть айсберга. За это время Эпштейн опубликовал несколько выпусков в «Комсомолке» и в «Новой газете»; еще 25 вышли в «Русском журнале». Раз в две недели на «Топосе» публикуется «Проективный словарь философии», родственный «Дару слова», а издательство «Русский язык» планирует выпустить весь корпус однословий в 2005 году.

К сожалению, лично я совершенно бесталанен в сочинении новых слов — а так бы хотелось придумать какое-нибудь слово для самого Эпштейна… скажем, «оснозуемый» — в смысле «основательный» и «непредсказуемый». Или «версебенный» — то есть «верный себе» и «невъебенный» (в смысле — «грандиозный»).

Нет, я же сказал — не умею я однословия составлять.

7. Футурологический календарь Линор Горалик

Накануне годовщины падения Останкинской телебашни журнал «Здравоохранение России» публикует данные об увеличении количества мужчин с проблемами потенции: разница за истекший год составляет 56 %. Этот трагический рекорд статья профессора сексопатологии Арсения Викторовича Ганина объясняет тем, что на бессознательном уровне россияне воспринимали телебашню как фаллический символ государства, и ее падение нанесло мужчинам сексуально-психологическую травму, сходную с результатом неожиданного исчезновения эрекции в ответственный момент.

Прочитали? Испугались? Ну а вот это понравится еще меньше:

К столетию со дня ядерной бомбежки японских городов Хиросимы и Нагасаки планировалась, по моде тогдашнего времени, инсценировка трагического события. В соответствии с планом, особо подготовленная маломощная ядерная бомба должна была взорваться во время церемонии памяти погибших на особом полигоне, в присутствии нескольких сотен тысяч зрителей со всего мира. Цель организаторов — напомнить человечеству об ужасах ядерной войны — была, к сожалению, достигнута совсем не так, как им хотелось: в результате ошибки бомба была сброшена на один из жилых районов Нагасаки. Устранение последствий катастрофы, в первую очередь — экологических, заняло более двадцати пяти лет. Число жертв достигло в общей сложности восемнадцати тысяч человек. В результате расследования шесть организаторов неудавшегося «черного юбилея» были приговорены к высшей мере.

Постойте-постойте, скажет читатель, какое еще столетие бомбардировки? Какая еще годовщина падения башни? Это же будет только в 2045 или хотя бы в 2001 году. И, кстати, какое еще падение? Башня вроде вполне устояла. Ах, это, наверное, фантастика.