Роберт Лейси - Княгиня грез. История голливудской актрисы, взошедшей на трон

Грейс ничего не оставалось, как поехать на такси к себе домой. Вскоре она возвратилась, неся с собой злополучные подарки. Это были три усыпанные драгоценными камнями вещицы, каждая из которых надолго врезалась в память Мари Мэджи: золотая сумочка-косметичка около двадцати сантиметров в длину, с тридцатью двумя крупными бриллиантами на застежке; золотой браслет с часами, крышку которых украшал настоящий купол из жемчуга и бриллиантов; а еще золотая брошь в виде клетки для птицы с миниатюрной подвижной дверцей на еще более миниатюрных петельках. Внутри клетки на качельках сидела крошечная птичка с усыпанными бриллиантами крылышками и глазами из ярко-синих сапфиров. Общая стоимость подарков составляла около десяти тысяч долларов.

Ма Келли было достаточно одного взгляда.

— Ты обязана срочно вернуть это назад, — приказала она дочери.

— Мама, — возразила Грейс, — это попросту невозможно.

— Что ж, тем не менее придется, — повторила миссис Келли. — Я буду сидеть здесь до тех пор, пока ты не вернешь шаху эти драгоценности. Отец говорит, что ты обязана это сделать. Я повторяю: ты обязана их вернуть.

— Мама, — стояла на своем Грейс, — монархам не принято отказывать…

Грейс скрыла от матери, что она все-таки кое в чем отказала шаху. Молодой правитель подыскивал себе невесту. Незадолго до этого он развелся со своей первой женой, несравненной Фазией, сестрой короля Фаруха, и в одну из шести ночей, проведенных им в обществе Грейс, шах предложил своей спутнице занять ее место. Три безделушки, преподнесенные им Грейс, были свидетельством ожидавших ее в будущем сокровищ. Грейс по секрету поведала эту потрясающую новость своему бывшему приятелю Марку Херби Миллеру, причем по телефону. Грейс и Херби по взаимному согласию прекратили всякие амурные дела, как только закончили академию, однако, как старые друзья, не теряли друг друга из виду.

— Он сделал мне предложение! — кричала Грейс в трубку, не скрывая своего волнения. — Кто бы мог подумать, что неделя развлечений кончится столь неожиданно!

Для Грейс перспектива превратиться во владычицу Ирана представлялась не более чем шуткой: да, она была влюблена, но не настолько, чтобы при этом окончательно терять голову. Рассудок подсказывал ей разницу между недельным увеселением и обетом на всю жизнь. И как бы высоко ни метила Грейс в плане продвижения по социальной лестнице, она никогда не оставляла мечту прославиться как актриса. Она не любила шаха и постаралась вежливо сказать ему об этом.

Правда, это не помешало ей оставить при себе подаренные им драгоценности. Грейс хранила три экзотические вещицы в верхнем ящике туалетного столика и с восторгом демонстрировала их своим подружкам, шутя при этом, что никакие это не бриллианты, а обыкновенная подделка. Позднее, в 1956 году, накануне бракосочетания с князем Ренье, она раздарила их своим подневестницам. Джуди Кантер, дочь президента кинокомнании «Парамаунт Пикчерз», была потрясена, когда Грейс преподнесла ей птичку с глазами-сапфирами в тонкой золотой клетке, все еще упакованную в футляр фирмы «Ван Клеф и Арпелье». Джуди попыталась отказаться от столь дорогого подношения, настаивая, чтобы Грейс оставила подарок у себя.

— Не могу, — ответила та, не желая вдаваться в подробности. Когда заходил разговор на столь деликатную тему, обычно словоохотливая невеста словно набирала в рот воды.

Однажды в начале пятидесятых годов молодой филадельфийский бизнесмен Ричард Уотерман оказался за одним столом с Грейс Келли.

Они оба были в числе гостей, приглашенных на свадьбу Анны Леви и Херби Сигеля — двух старых знакомых и соседей семейства Келли по Генри-авеню. Анна Леви вместе с Грейс училась в Стивенс-Скул.

Сами Леви были баснословно богаты и располагали нужными связями. На паях с Уильямом Пейли, с которым они состояли в родстве, Айл и Леон Леви выстроили здание радиостанции Си-би-эс. Деятели шоу-бизнеса были постоянными гостями в доме Леви на Генри-авеню.

— Это было то самое место, — вспоминает Ричард Уотерман, — где вы могли позвонить в дверь и ее открывал вам, скажем, Ван Джонсон.

На свадьбу дочери в качестве участника развлекательной программы Леви-старший пригласил самого Фрэнка Синатру.

В этой компании Грейс оказалась не весьма важной фигурой. Она лишь недавно начала делать себе имя, и Ричард Уотерман весьма скептически оценил ее внешние данные.

— Она была слишком тощей и костлявой, — вспоминает он.

Однако ее манеру держаться Уотерман нашел еще менее привлекательной.

— Она держалась отстраненно и холодно и вряд ли перебросилась даже парой слов с кем-либо из сидящих за столом. На протяжении всего торжества она поедала глазами лишь одного человека. Это был Мэнни Сакс, годившийся ей в отцы.

Эмануэль (Мэнни) Сакс был старым знакомым как семейства Леви, так и Келли. Являясь главой фирмы «Коламбия Рекордз» (в те годы подразделение Си-би-эс), он ссудил Фрэнка Синатру необходимой суммой, чтобы тот выкупил свой контракт с ансамблем Томи Дорси. Мэнни Сакс всегда оказывался там, где в нем нуждались.

«Когда я вернулся олимпийским чемпионом, он встретил меня прямо в порту, — заметил Джек Келли, говоря о своем приятеле. — Он сидел возле меня, когда я пролетел на выборах, и пытался утешить».

Мэнни Сакс как-то раз помог Грейс получить работу в качестве манекенщицы, подключив для этого своих знакомых, занятых в коммерции. Мэнни с его правильными, почти лепными чертами лица и шапкой черных кудрей неизменно привлекал к себе взгляды окружающих и пользовался всеобщей любовью. Однако интерес Грейс к его персоне показался Уотерману чрезмерным.

«Она пожирала его глазами. Куда бы он ни направлялся, провожала его взглядом. Она вытягивала шею. Казалось, Грейс не замечает ничего и никого вокруг себя. Не знаю, был ли у нее с ним роман, или же ей хотелось завести с ним роман, или же просто она сходила с ума по этому влиятельному человеку. Мне трудно об этом судить. Однако это сразу же бросалось в глаза. Она больше ни на кого не обращала внимания. Я еще тогда подумал: «Это как глоток холодной воды».

Вряд ли Грейс пыталась завести роман с одним из ближайших друзей собственного отца, и еще менее вероятно, чтобы Сакс, пользовавшийся репутацией трезвомыслящего человека, мог поддаться на ее чары. Однако Уотерману удалось уловить и разглядеть ту сторону характера Грейс, которая занималась холодным рас-счетом. Ее сексуальные запросы и деловая хватка не уступали друг другу.

Следует признать, что Грейс Келли не была любительницей добиваться успеха через постель. Она не эксплуатировала собственное тело, чтобы получить, скажем, хорошую роль. Наоборот, всем своим романам она отчаянно пыталась придать некий возвышенный характер.