Иван Попов - Ложь. Записки кулака

— Не связывайся, кум, горбатого только могила исправит. Чёрт с ним!

— Нет, Дарья, я ему и горб исправлю, и если будет нужно, то и могилу вырою. Тут дело не только в нем, а в нас самих. Если сойдет с рук одному, появятся другие охотники до чужого добра. Нас и так всех уже обобрали, обрекли на голод и холод, но тут ничего не поделаешь, плетью обуха не перешибешь. Не хватало теперь, чтобы мы еще грабили друг друга. Так дело дойдет и до убийства, если не наведем порядок. Поэтому Никитку нужно так наказать, чтобы он почувствовал и узнал, что за воровство пощады не будет.

Хохол вытерся полотенцем, пригладил кудри и пошел в церковь. Как и о чем он говорил с Никитой, никто никогда не рассказывал, но Дарье Хохол сказал, что теперь тот на всю жизнь запомнит, что чужого брать нельзя и детям своим накажет, да и другим будет хорошим уроком.

На следующий день из области приехало высокое начальство. Милиционеры зашевелились, забегали, созывая ссыльных в церковь. Освободили один угол, принесли откуда-то стол, две скамейки, на которых расселись городские гости. Начальник караула, казавшийся подростком среди дородных чинов, выложил на стол бумажки, прихлопнул их узенькой рукой и строго посмотрел на толпившихся перед ним мужиков и баб.

— Сейчас я буду называть ваши фамилии, а вы будете отвечать, здесь ли эти люди или нет. Предупреждаю, чтобы ничего не скрывали, не хитрили. Ясно?

Люди переступили с ноги на ногу и промолчали. Списки людей, подлежащих высылке, составлялись в сельсоветах малограмотными людьми, что внесло в ход переклички путаницу и неразбериху. Часто вместо фамилии в списке стояла кличка или прозвище. Кое-как, к вечеру, разобрались со списками и фамилиями, разбили всех по группам, примерно по 40 человек в каждой, назначили старост, и предупредили их, что за каждого человека они будут отвечать персонально.

Заминка вышла только с Федькой, сыном Хохла. Про жену и дочерей, не внесенных в списки, даже не заикнулись, что сильно обрадовало его. А вот за сына ему устроили головомойку. Допрашивали долго и строго. Хохол понимал, что у начальства, кроме списка ничего нет на руках, и упирался до конца, прикинувшись дурачком.

— Ты, начальник, сам разбирайся со своим списком, вон сколько в нем путаницы. Внесли в ваш список какого-то Федьку, а у меня и сроду не было сына, хоть спросите у мужиков.

Начальник караула яростно кричал, стучал по столу и грозил всеми небесными карами. Наконец у Хохла кончилось терпение, и он, резко подавшись вперед, сказал:

— Ты чего раскомиссарился? Может, в Соловки сошлешь?

Не ожидая такого отпора, начальник караула лишился даже дара речи, его лицо перекосилось, посерело, глаза налились кровью, и казалось, что он сейчас кинется с кулаками на дерзкого мужика. Но тут один из приехавших дернул за рукав не в меру расходившегося охранника, остудил его пыл и сказал:

— Ты сам видел, сколько путаницы в списках, а поэтому будь благодарен, что потерял только одного пацана, а не половину всего эшелона.

После этого назначенные старосты стали подходить к столу и расписываться за себя и пофамильный состав группы. Как только их отпустили, Хохол пришел к своим подопечным, и устало уселся на пол. Не спеша, раскурил свою трубку, усмехнулся и произнес:

— Ну, Дашка, готовься в путь-дорожку!

— А когда? Что об этом сказали?

— Нет, — сказал Хохол, — когда не сказали, но зато составили списки, и осталось дело за вагонами.

— Какие списки?

— Обычные списки, бумажные. Теперь я у вас буду начальником. Дело в том, что нас разбили по группам и для каждой такой группы будет отведен отдельный вагон. Когда мы с Серёгой ехали на фронт, нас по 40 человек везли, а в нашей группе оказалось 46, но зато семьи все целиком. Значит и нас так же повезут.

— Кого же записали вместе с нами?

— Да все свои, ты сама скоро увидишь, а я пока пойду, всех предупрежу.

Хохол пришел не скоро и вслед за ним потянулись люди. Первыми пришли матушка с батюшкой. За ними пришли Егор Иванович, Яшка, Евдокия и Варька Пономаревы. Потом появились многочисленные семьи Чульнева, Дымкова и Пономарёва Митрофана. Последним пришел угрюмый Никита Пономарёв с женой и детьми. Хохол пригласил всех подойти к нему поближе. Когда все сгруппировались возле него, он осмотрел всю эту толпу и сказал:

— Вот что, земляки! Видимо скоро нас отправят. И повезут не в Крым, а на Север. Один добрый человек сказал мне, что сошлют нас в Котлас, на лесоповал. А город этот лежит почти у самого Белого моря. Там на тысячи верст один лес и не встретишь ни города, ни деревни. Зимой там такие морозы, что речки промерзают до дна.

— О, господи, избавь и помилуй! — простонала Настя, сноха Дымкова и широко перекрестилась. Хохол посмотрел на нее укоризненно и продолжил:

— Не подумайте, что я вас запугиваю, я просто предупреждаю всех, в каких условиях нам придется жить. Правда, хоть там и редко встречаются деревни, но все же они есть и там живут люди. Они приспособились, и нам нужно будет приспосабливаться. Нам там дома не приготовили и не приготовят. На первых порах придется жить в землянках или шалашах без печек, пока кирпичей не наделаем. Кормить нас тоже не собираются. Будем заготавливать ягоды, грибы, ловить рыбу, зверей. Но до этого, сначала, нужно выжить в дороге, а сделать это будет очень трудно. Самое главное, что мы должны с вами сделать — это запастись продуктами на дорогу и на первое время проживания. Необходимо прочесать все село, попросить всю родню, чтобы привезли продукты, одежду. Брать все, что будут давать, начиная от мяса, сала и кончая картошкой, луком и чесноком. Пусть бабы с детишками идут по селу и просят у людей еды. Не отказывайтесь ни от пшена, ни от соли. Мужики, кроме того, должны добыть лопаты, топоры, ножовки и другой инструмент. Ни брезгуйте, ни ложкой, ни миской, ни кочергой, ни ножом, ни спичками.

— Ты что же, Иван, нас побираться заставляешь? — пробасила Чульниха, глядя ему в глаза.

— Нет, Авдотья, не побираться я заставляю, а брать все. Ты вспомни, как твои же соседи тащили из вашего дома все, что попадалось им под руки. Я уверен, что и здесь было то же самое, так что пусть отдадут награбленное. Мы должны не побираться и не просить, ради бога, а требовать. И пусть попробуют не дать, предупреждайте, что может и аукнуться.

— А как же мы пойдем в село, если за ограду не пускают и охрана по кругу ходит? — спросил Никифор Дымков.

— Это я беру на себя, — ответил Хохол. — А ты, Дарья, возьми вот ведро с картошкой, принес все же Илюша Шубякин, почисть ее с бабами, помой, и приготовь к варке. Нужно хоть немного поесть горячего. Картошку не оставляйте, чистите всю.