Андрей Орлов - Осень 93-го. Черные стены Белого дома

14 октября 1993 года, четверг, вечер

Москва. Старая площадь

Администрация Президента

6-й подъезд, седьмой этаж, кабинет М 763

Орлов уже полчаса сидел в своем кабинете на Старой площади. Возвратившись после брифинга в министерстве безопасности в здание бывшего Дома Советов, он уже не мог работать, как это делал в предшествующие дни. Члены его опергруппы разошлись по этажам, продолжая поиски документов, а он, перебрав мешок с вновь обнаруженными материалами и связавшись по рации с Юрой Спириным, сообщил, что поедет на Старую площадь. Зачем, он пока еще сам не знал. Андрей интуитивно чувствовал: он должен что-то предпринять, что-то сделать такое, что могло бы повлиять на обстановку массового психоза, охватывающего страну. Как и в 1991-м, всеобщее ликование, вызванное победой над «заговорщиками», сменилось «охотой за ведьмами». Повсеместно распространялся варьирующийся в разных формулировках лозунг «Добить гадину!»

4 октября президент Ельцин выступил с «Обращением к гражданам России», в котором была дана оценка происходящим событиям и указаны их виновники.

ДОКУМЕНТ: «Дорогие сограждане!

Я обращаюсь к вам в трудную минуту.

В столице России гремят выстрелы и льется кровь. Свезенные со всей страны боевики, подстрекаемые руководством Белого дома, сеют смерть и разрушения…

Те, кто пошел против мирного города и развязал кровавую бойню, — преступники. Но это не только преступление отдельных бандитов и погромщиков. Все, что происходило и пока происходит в Москве, — заранее спланированный вооруженный мятеж. Он организовал коммунистическими реваншистами, фашистскими главарями, частью бывших депутатов, представителей Советов.

Под прикрытием переговоров они копили силы, собирали бандитские отряды из наемников, привыкших к убийствам и произволу. Ничтожная кучка политиканов попыталась оружием навязать свою волю всей стране. Средства, с помощью которых они хотели управлять Россией, показаны всему миру. Это — циничная ложь, подкуп. Это — булыжники, заточенные железные прутья, автоматы и пулеметы.

Те, кто размахивает красными флагами, вновь обагрили Россию кровью… Они просчитались, и народ проклянет преступников.

Им и тем, кто отдавал им приказ, нет прощения, потому что они подняли руку на мирных людей, на Москву, на Россию, на детей, женщин и стариков…

Москва, Россия ждут от вас мужества и решительных действий…

Я обращаюсь к гражданам России: вооруженный фашистско-коммунистический мятеж в Москве будет подавлен в самые кратчайшие сроки…» (Из Обращения Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина к гражданам России 4 октября 1993 года.)

Спустя еще два дня Ельцин выступил с новым обращением к народу, в котором в еще более резкой форме расставил все точки над «и».

ДОКУМЕНТ: «Уважаемые граждане России!

3 и 4 октября Россия пережила величайшую трагедию. Банды убийц и погромщиков хлынули на улицы нашей столицы. Они громили государственные учреждения, глумились над людьми, которых брали в заложники. Они захватывали городские автобусы и грузовики. В руках боевиков оказалось много оружия, боеприпасов и военной техники. Жизнь мирных горожан подвергалась смертельной опасности.

То, что происходило в Москве в последнее воскресенье, не было какими-то стихийными выступлениями. Все это имеет другое название — вооруженный мятеж, спланированный и подготовленный руководителями бывшего Верховного Совета, бывшим вице-президентом, руководителями ряда партий… В этом черном деле сомкнулись фашисты с коммунистами, свастика с серпом и молотом.

Среди организаторов и активных участников мятежа были и некоторые бывшие народные депутаты, которые уже давно вели, по сути дела, преступную деятельность. Прикрываясь депутатской неприкосновенностью, они использовали се для подстрекательства к насилию, для организации массовых кровавых беспорядков, для развязывания гражданской войны.

Цель — установление в России кровавой коммунофашистской диктатуры. Сегодня ясно, что все это готовилось в течение многих месяцев.

Кровавые события той ночи заставили ввести в Москву регулярные армейские части. Было принято тяжелое решение о штурме здания Верховного Совета, который превратился в цитадель терроризма с огромным количеством оружия и боеприпасов, стал самым опасным фактором развязывания в России гражданской войны.

Именно из Дома Советов шла координация действий боевиков, именно в нем создавались незаконные вооруженные отряды… Но Белый дом стал еще и символом вероломства и предательства. Все приготовления к мятежу велись под прикрытием переговоров. Были растоптаны благородные намерения Русской православной церкви помочь разрешению кризиса.

Должен сказать и о другом. Жертв было бы значительно меньше, если бы боевики, снайперы, засевшие в Доме Советов, не вели прицельный огонь на поражение по мирным гражданским людям, если бы был отдан приказ сдать оружие, когда сопротивление стало бессмысленным.

Очаг гражданской войны в России потушен…

Все, кто с оружием в руках участвовал в беспорядках, будут наказаны по всей строгости закона. Все проводники фашистско-коммунистических идей, подстрекавшие к мятежу, также ответят по закону. Никакого всепрощенчества коммунофашизму в России больше не будет…

Кошмар тех черных дней позади. Не нужно говорить, что кто-то победил, а кто-то потерпел поражение. Сегодня это — неуместные, кощунственные слова. Нас всех обожгло мертвящее дыхание братоубийства.

Погибли люди, наши соотечественники. Их уже не вернешь. Боль и страдание вошли во многие семьи.

Как бы ни различались их убеждения, все они дети России. Это паша общая трагедия, наше общее горе. Великое горе.

Будем же помнить об этом безумии, чтобы никогда не допустить его повторения…» (Из Обращения Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина к гражданам России 6 октября 1993 года.)

Несмотря на то что это обращение Ельцина было выдержано в самых резких тонах относительно «банд убийц и погромщиков», стремившихся установить коммуно-фашистскую диктатуру», Орлов уловил в ней то, что было созвучно его собственной оценке происходящего. Президент не только почем зря костерил преступников, но и сказал очень важную фразу: «Это наша общая трагедия, наше общее горе», а погибших с той и другой стороны назвал «детьми России». Несмотря на разгул антикоммунистической истерии и выплескивающуюся с экранов телевизоров злобу против бывших народных избранников и участников «мятежа», многие люди, возможно, их было даже большинство, чувствовали, что в происшедшем, по существу, нет ни правых, ни виноватых. Вернее, виноват тот, кто имел в руках власть и не смог воспользоваться ею для того, чтобы избежать кровавой развязки.