Андрей Орлов - Осень 93-го. Черные стены Белого дома

Кроме того, в толпе было немало откровенных проходимцев, авантюристов и хулиганов, готовых участвовать в любой «бузе», крошить все налево и направо, а при случае и поживиться чем-нибудь за счет тех, кто вызовет их «праведный гнев».

Все это пронеслось в голове Андрея, прежде чем он вымолвил одну-единственную фразу в ответ на вопрос Филатова: «Что вы предлагаете?»:

— Сергей Александрович, если толпу нельзя остановить силой, то надо немедленно снять оцепление. Если мы еще промедлим, то будет уже поздно.

— А что говорят ваши люди, которые отслеживают обстановку?

Орлов поднес к уху вторую трубку. Начальник «семерки» был на проводе и, наверное, слышал разговор Орлова с Филатовым. Во всяком случае, он слышал, что говорил Андрей.

— Андрей Петрович, там уже слышна стрельба. Первые демонстранты уже вышли к пандусу мэрии. Нельзя допустить бойню!

Обращаясь к Филатову, Орлов четко сказал, сам удивившись твердости своего голоса:

— Надо немедленно отводить!

— Хорошо, — голос Филатова был очень тихим, совсем не таким, каким услышал его Орлов в самом начале разговора. Больше руководитель Администрации Президента ничего не сказал. Просто положил трубку.

— Ну, что там? — Помощник Степашина все эти несколько минут, пока Орлов говорил с Филатовым, старался понять, о чем идет речь.

Но Орлов еще не закончил разговор с начальником Оперативно-поискового управления:

— Я все доложил. Дальше некуда. Только самому президенту. Или Господу Богу.

— Спасибо. Придет Сергей Вадимович, скажите, что я звонил.

Орлов положил трубку и, не замечая вопрошающих глаз помощника, посмотрел в окно. «Теперь вся надежда на Господа Бога», — подумал он.

ИНФОРМАЦИЯ: «Сегодня около пятнадцати часов в районе Крымского моста колонна демонстрантов, прорвав кордоны ОМОНа и милиции, в количестве четырех тысяч человек, прорвались со стороны Смоленской площади к Белому дому. Силы правопорядка, несмотря на применение спецсредств, безуспешно пытались остановить движение колонн. По наблюдениям репортеров западных телерадиокомпаний прорыв был хорошо организован. Боевиками применялась тактика охвата с тыла и флангов… Нападавшие из числа боевиков захватывают грузовой транспорт и с его помощью они таранили кордоны сил правопорядка… Боевики из числа митингующих применяли при прорыве заточки, дубинки, камни. Есть пострадавшие…» (Из информационного выпуска программы «Вести» 3 октября 1993 года.)

СВИДЕТЕЛЬСТВО: «…На Новом Арбате первая кучка в 80—100 человек бежала буквально метрах в десяти за спинами улепетывающих со всех ног эмвэдэшников, уже не встречая никакого сопротивления. Только каски убегавших мелькали перед глазами и скрывались во дворах. Побросав автобусы, они набивались битком в газующие легковушки и шпарили по тротуарам к набережной. И наступая им на пятки, улюлюкая, даже не пуская в ход камни, бежал жиденький авангард демонстрантов. У Калининского моста зрелище открывалось нерадостное — опять по всему периметру стоял ОМОН, основная масса отступивших касок забилась под пандус мэрии, на пандусе стояли вооруженные автоматами. Калининский мост и Краснопресненская набережная закрыты щитами, слева на набережной скопилось огромное количество военных, а впереди — колючая проволока, поливальные машины, и сразу за ними опять щиты и каски…

Первую группу демонстрантов отделяла от цепочки поливальных машин и шеренги солдат «спираль Бруно». Между колючей проволокой и машинами было около одного-двух метров. Колючую проволоку сразу перепрыгнуть было нельзя — слишком высоко и страшно запутаться… Первой размотавшая стык двух кусков колючей проволоки, Женя добежала до поливальных машин и с другими демонстрантами перелезла через них. В этот момент оцепление солдат за машинами стало разбегаться в разные стороны. Когда через поливальные машины перелезали другие, эмвэдэшников и след простыл…» (Из воспоминаний участника манифестации. — Газета «Завтра», август 1994, спецвыпуск № 2.)

ВОСПОМИНАНИЯ: «Где-то к полудню воскресенья пришла весть: манифестанты прорываются к Дому Советов. Все бросились к окнам. Началась эйфория: Москва поднялась! Депутаты поздравляли друг друга. После прорыва началось массовое братание с вновь прибывшими. Все, кажется, поверили, что теперь очень легко будет взять мэрию, «Останкино» и даже Кремль.

Белодомовские буфетчицы вздыхали с облегчением — все последние дни им приходилось работать в крайне нервозной обстановке. Ночами они сидели почти в полной темноте, при свечке, и застенчиво просили знакомых журналистов принести «с воли» колготки и теплые носки (вместе со светом отключали не только горячую воду, но и отопление). Им показалось, что все скоро кончится и можно будет уйти, наконец, домой…» (Из отчета корреспондентки газеты «Коммерсант» В. Куцило. Коммерсант, 1 декабря 2009 года.)

ВОСПОМИНАНИЯ: «…Я не могу отделаться от мысли, что происшедшее было заранее спланировано… Своими действиями по «зачистке» Октябрьской и Смоленской площадей мы привели сторонников Верховного Совета в бойцовское состояние, малочисленные кордоны на пути их шествия только раззадорили манифестантов… Легкость деблокирования «Белого дома» подтолкнула поднять лежащую у ног победу… А дальше вдолбленный с детства стереотип — почта, телефон, телеграф, отождествлявшийся с Останкинским телецентром… Хладнокровную бойню мастера провокации выдавали за бой и даже за героическую оборону… Нам было заявлено, что катастрофы нет, что президент контролирует ситуацию, что через час-полтора в Москву прибудет такое количество войск, которое позволит стабилизировать обстановку…» (Из воспоминаний бывшего начальника Московского уголовного розыска Ю. Федосеева. — Газета «Завтра», 1995 год, № 33.)

ВОСПОМИНАНИЯ: «…По бушевавшей толпе и отступающему ОМОНу на повороте с Садового кольца на Новый Арбат из снайперских винтовок и автоматического оружия с крыш домов начали бить наемники и «трассовщики-чердачники»…» (Из воспоминаний бывшего вице-президента Российской Федерации А.В. Руцкого в книге «Кровавая осень».)

СВИДЕТЕЛЬСТВО: «…Из окон видно, как у мэрии показалась голова колоны демонстрантов. И «Белый дом», казалось, взорвался громкоголосым «Ура!» Когда демонстранты с ходу ринулись на цепи омоновцев и в одночасье разорвали их, обитатели парламента уже не орали, а дико выли от восторга и перевозбуждения. Рассудок людей растворился в разливе страстей. Бойцы ОМОНа, стоявшие в оцеплении, бросая щиты и дубинки, в панике отступают, затем просто спасаются бегством, некоторых начинает терзать озверевшая толпа. И тут из глубины оцепления раздаются автоматные очереди. Несколько десятков демонстрантов падают на землю. Остальные на мгновение останавливаются в шоке, а затем с еще большей яростью бросаются на милиционеров. Ясно, что автоматы не остановят людей. Жизнь человеческая мгновенно потеряла свою цену…» (Из «Хроники смутного времени». — Газета «Московские новости», 10 октября 1993 года.)