Сергей Нечаев - Легендарные фаворитки. «Ночные королевы» Европы

Гордая, еще недавно всевластная дама буквально ползала у короля в ногах, но король остался тверд и равнодушен к ее слезам. Он сказал, сколь отвратительна ему женщина, запятнавшая себя столь гнусным кощунством. Он не говорил о ее преступлении прямо, но намеками в достаточной степени проявил свою осведомленность. Мадам де Монтеспан поначалу была сражена его обвинениями и подавленно всхлипывала, однако не в ее натуре было долго и безропотно внимать упрекам. Презрение короля пробудило в ней гнев, и всю ее покорность словно рукой сняло.

— Ну, так что же? — воскликнула она, сверкая мокрыми от слез глазами. — Разве только моя в этом вина? Пусть все, в чем вы меня обвиняете, — правда. Но не меньшая правда и то, что вы своим бессердечием и изменами ввергли меня в бездну отчаяния. Я вас любила, ради вас я пожертвовала моей честью, моим любящим мужем, этим честным и благородным человеком, я пожертвовала всем, чем только может дорожить женщина. И что я получила от вас в награду? Ваши жестокость и непостоянство сделали меня посмешищем придворных лизоблюдов. И вас еще удивляет, как я могла впасть в такое безумие? Как смогла я потерять жалкие крохи чести и чувства собственного достоинства, которые у меня еще оставались? Я давно потеряла все, кроме жизни. Возьмите и ее, если это доставит вам удовольствие. Небесам известно, сколь мало она для меня значит! Но не забудьте: занося руку надо мной, вы ударите мать ваших детей — законных детей Франции. Помните об этом!

Но все было напрасно. Король остался непреклонен. При этом он заботился только о себе — как бы не уронить своего королевского достоинства. Для него не было ничего страшнее, чем быть замешанным в скандале или оказаться в смешном положении, а это должно было неизбежно случиться, стань дело достоянием гласности.

Его бывшая фаворитка получила королевскую пенсию в 10 000 пистолей (100 000 франков) и была отправлена в монастырь Святого Иосифа. Ее роль в деле отравителей прояснится только после вскрытия архивов Бастилии в XIX веке. Увы, прояснится только частично, ибо в 1709 году Людовик XIV собственноручно уничтожит бумаги своего только что умершего начальника полиции.

После этого король вновь обратился к религии и вернулся к Марии-Терезии. Надо сказать, что на этот путь он вступил не без помощи мадам де Ментенон, которая, по словам Ги Бретона, «потихоньку обретала влияние, действуя в тени, но чрезвычайно ловко и осмотрительно». Людовик XIV видел, с какой любовью она воспитывает детей, совершенно заброшенных мадам де Монтеспан. Он уже успел оценить ее ум, честность и прямоту и, не желая признаться в том самому себе, все чаще искал ее общества.

Пройдет несколько лет, и Людовик XIV привяжется к этой женщине, так не похожей на мадам де Монтеспан. После дела отравителей его смятенная душа явно потребует утешения. В 1683 году умрет королева, и вскоре король пойдет на тайный брак с мадам де Ментенон, откажется от шумных праздников и любовных связей и станет вести примерный образ жизни.

Покаяние в монастыре и смерть

А тем временем мадам де Монтеспан полностью сдала все свои позиции. По словам Ги Шоссинан-Ногаре, «когда в 1691 году она оставила двор, в ней уже давно видели лишь осколок минувших времен». Она поселилась в ею же самой основанном монастыре Святого Иосифа и здесь ежедневно каялась и пыталась искупить свои грехи. Она не смела вернуться ко двору даже для того, чтобы присутствовать на брачных церемониях своих детей. Пытаясь найти душевный покой, она понемногу раздала бедным почти все свое состояние, трудилась в монастырях и богадельнях, выполняя самую грязную работу, скудно питалась, соблюдала все посты и церковные запреты, носила грубое белье и железный пояс, от которого у нее были раны на теле. Ее преследовал постоянный страх смерти. Граф де Сен-Симон рассказывал:

«Она ложилась спать с незашторенными окнами, со множеством горящих свечей, вокруг нее должны были бодрствовать служанки. Когда бы она ни проснулась, они должны были разговаривать, есть, прихорашиваться, но только не спать».

Так прошло шестнадцать лет. Наконец, 27 мая 1707 года, она исповедалась, попросила прощения за все свои злодеяния, получила отпущение грехов и умерла. Ей было шестьдесят шесть лет, и ее последними словами была благодарность Богу за то, что он дал ей умереть в месте, далеком от детей, не виноватых в ее грехах.

Прослышав о ее смерти, Людовик XIV остался безразличен, заметив лишь герцогине Бургундской:

— С тех пор, как я дал ей отставку, я не рассчитывал когда-либо с ней встретиться. Она уже давно была мертва для меня.

Глава пятая

Маркиза де Помпадур

Она была очень умной женщиной, сумевшей удержаться в непростом положении: любовница короля, не отличавшегося постоянством, она чрезвычайно ловко перешла от любви к дружбе, став, в некотором роде, поставщицей наслаждений, которых больше не дарила сама… Она довольно успешно занималась политикой, изменяя ход истории.

Дочь Франсуа Пуассона?

Жанна-Антуанетта Пуассон, будущая маркиза де Помпадур, родилась в Париже 29 декабря 1721 года, и была она дочерью не мясника и не торговца скотом, как это иногда пишут (поставщиком мяса для парижского Дома инвалидов был дедушка Жанны-Антуанетты по материнской линии), а, как сейчас говорят, «делового человека», связанного со снабжением армии. Впрочем, если это и лучше, то совсем ненамного: Жанна-Антуанетта не имела ни «голубой крови», ни внушительной, уходящей в века родословной, короче, ничего, что могло бы позволить предположить, что вскоре она станет одной из самых знаменитых женщин не только Франции, но и всей Европы. Более того, многие впоследствии говорили, что она имела несчастье быть дочерью Франсуа Пуассона, сына Клода Пуассона и Мари Маранже.

Франсуа Пуассон был тем еще ловкачом, а с учетом того, что ловкачами были и братья Пари, владельцы крупного королевского банка, у которых он служил, можно себе представить, чем занимался отец Жанны-Антуанетты и в каких делах он преуспел.

Мать Жанны-Антуанетты, в девичестве Луиза-Мадлен де ля Мотт, тоже была личностью достаточно специфической. О ней говорили много всякого разного, но ведь соседи всегда такие: сначала злословят, а уж потом разбираются, был ли действительно повод для злословия.

Упомянутые братья Пари, а их было четверо, в те времена считались весьма влиятельными людьми. Контролируя государственные финансы и продовольственные поставки для армии, они пользовались практически неограниченной властью. Перед ними трепетали полководцы и политики, и даже сам король иногда занимал у них крупные суммы денег. Один из них, Жан Пари, более известный как Пари де Монмартель, и стал крестным отцом Жанны-Антуанетты. А ее крестной матерью согласилась стать дочь четвертого из братьев, Жозефа Пари-Дювернэ.