К величайшим вершинам. Как я столкнулась с опасностью на К2, обрела смирение и поднялась на гору истины - Ванесса О'Брайен
– Назови все четырнадцать восьмитысячников, – сказала я, прикрыв карту ладонью. – Слева направо. Нет, лучше по высоте.
– Эверест, конечно же, потом К2, Канченджанга, Лхоцзе, Макалу, Чо-Ойю.
Я читала книгу «Над облаками» альпиниста Анатолия Букреева и заполнила ее пометками на полях и подчеркиваниями. Мне нравится собирать мудрые высказывания, которые приходят на ум, когда я лежу, сжавшись в спальнике, и лишь туго натянутая ткань палатки отделяет меня от бескрайнего ночного неба. Наполовину по-груженный в сон, мозг перебирает запомнившиеся места и отдельные фразы, которые я старалась запомнить, чтобы применять по мере необходимости.
На следующий день мы двинулись навстречу набиравшему силу ветру в направлении второго лагеря. Дэниел переговорил с шерпами, расспрашивая, что они посоветуют для восхождения на вершину, и ни решили несколько изменить ранее намеченную тактику. Команда шерп еще ночью вышла вперед, устанавливая для нас веревки. Остальным предстояло последовать за ними в 4 часа утра. Готовясь когда-нибудь побывать на Эвересте, я решила испытать в этой экспедиции новую пару стелек с подогревом от Hotronics: ушло несколько минут на то, чтобы включить их и уложить в ботинки. Ками Шерпа, который должен был сопровождать меня на вершину, терпеливо ждал, пока я освоюсь со своим новым снаряжением, но мы все равно выступили задолго до Нормана, и я была счастлива.
Медленно-медленно мы поднимались по уходящему вверх рельефу к более крутым участкам, затем к скалистым утесам, которые показались мне похожими на Ступень Хиллари на Эвересте, по крайней мере, как я себе ее представляла. В нескольких местах, где были установлены веревки, мы смогли подтянуться вверх, используя жумары или подъемные устройства, а потом, наконец, на гребне догнали команду шерп, закреплявшую веревки. Они работали так быстро, что мы ждали, отдыхая, всего несколько минут, а потом вновь двинулись вперед. Мы снова двигались. Дэниел сфотографировал нас с Ками, запечатлев, как мы огибаем каменный выступ, и на этой фотографии мы улыбаемся до ушей, а на заднем плане – горы и горы, без конца и края.
Теперь я шла и считала шаги, а вершину уже можно было рассмотреть впереди. Какой-то незнакомец из другой команды протянул мне руку, помогая сделать последний рывок и вот я наверху, на своем первом восьмитысячнике. Мы с Ками и Дэниел обнялись и сделали общее фото, радостно выдыхая от облегчения с такой силой, что над головами у нас образовывались целые клубы пара. Сверху открывался ошеломляющий воображение вид. Сама вершина крохотная. Одновременно на ней могут стоять лишь несколько альпинистов. Я осмотрелась – мир был виден на все 360 градусов вокруг. По-всюду были высочайшие вершины мира. Они напоминали огромные безе, созданные руками умелого кондитера, этакий феноменальный торт из горных вершин, покрытых белоснежной глазурью на фоне безоблачного неба.
Мы пробыли минут пятнадцать на главной вершине, фотографировали, указывали друг другу на другие вершины, пили воду. Ни одному из альпинистов из-за снега неинтересно было подниматься на истинную вершину, пятью метрами выше. Анатолий Букреев рассказал об этом в книге «Над облаками». Он тоже поднялся на Шишабангму Центральную и написал: «Те, кто жаждет крови, пусть утверждают, что вершина есть вершина и ни метром меньше. Каждый из нас физически способен пройти траверс вверх в нормальных обстоятельствах. Несмотря на это, каждый из нас был доволен тем, что честно поднялся на Шишабангму».
Затем пришло время спускаться, чтобы пустить на вершину других альпинистов так же, как предыдущая команда ушла с нее, уступая место нам. Во время свободного передвижения и спуска дюльфером до первого лагеря я была исполнена оптимизма и ощущала прямо-таки эйфорию от удачного восхождения на первую вершину, поскольку это была реальная заявка на следующий подъем. На следующий день, когда мы шагали к передовому базовому лагерю, Дэниел быстро подошел ко мне и сообщил:
– Потребуется несколько дней, чтобы нанять яков и доставить припасы обратно в базовый лагерь.
– Это означает, что ты готов принять решение насчет второго восхождения? – спросила я.
– Не исключено, – отозвался он, и я восприняла это как несколько меньшую недосказанность, чем обычно. уклончивость, чем привыкла. – Вчера вечером я созвонился по спутниковому телефону с Крейгом и командой на Чо-Ойю.
– И как, они поднялись на вершину?
– Нет, – он прищурился, глядя в синее небо. – Лавинная опасность. Несколько команд попытаются подняться сегодня, корейцы и шведы, но все говорят, что в этом году с восхождениями опять ничего не выйдет.
– Как это возможно после стольких удачных сезонов?
Мне было особенно жаль Хайди и Эмму. Сколько ожиданий, столько радостного предвкушения. Женщинам-альпинисткам приходится стараться в полтора раза усерднее, чем нашим коллегам-мужчинам, а возможности нам открыты не в полной мере. Они заслужили свой момент удачи, и я знала, что о второй попытке подъема на Чо-Ойю они думают то же, что и я.
– Выходит, и альпинисты, и проводники отправляются по домам? – уточнила я. – А как же шерпы на Чо-Ойю? А подсобный персонал и работники кузни на Чо-Ойю: им-то хочется остаться?
– Не знаю, – ответил Дэниел, – но наша команда шерп с Шишабангмы точно уходит домой.
– Ну так давай спросим их команду. Я хочу сказать, им же важно, чтобы восхождения продолжались весь сезон, до самого его окончания, верно? Я думаю, они будут только рады такой возможности. И если две другие команды собираются пойти на вершину, может, им известно что-то такое, чего не знаем мы? Мы слушаем прогнозы погоды, а они там видят реальную погоду.
Дэниел расхохотался.
– Я так и знал, что ты попробуешь пропихнуть эту идею. Ты просто гений продаж, или как там это называется?
– Если в первый раз не повезет, наверное, русская рулетка – не для тебя.
– Ха-ха-ха. Очень смешно, – Дэниел закатил глаза.
Альпинизм дело долгое. Мы расстались с командой, уходившей на Чо-Ойю, в Тингри в последнюю неделю августа, почти 5 недель назад. Сейчас начало октября. Припасы были на исходе. Людям пора было возвращаться к своим семьям и работам, к своей жизни. Нам часто подворачиваются новые возможности и, если не будешь терпеливо ждать на обочине, пока не покажется какая-нибудь из них, ты останешься в
