Леонид Млечин - МИД. Министры иностранных дел. Внешняя политика России: от Ленина и Троцкого – до Путина и Медведева

Шеварднадзе ответил:

— Я вам верю.

1990 год был годом большой дипломатии — решалась судьба воссоединявшейся Германии, шло сокращение вооруженных сил в Европе. Советские дипломаты требовали все фиксировать на бумаге, даже обещание следить за советскими военными кладбищами на территории Восточной Германии. Поразительно, что среди множества подписанных документов нет ни одного, касавшегося распространения НАТО на восток. Вот почему западные политики уверенно заявляют, что Москва не вправе жаловаться. Нет подписанных обязательств. Но честна ли такая позиция?

В начале 1990 года от позиции Москвы многое зависело. Советские войска еще стояли в восточной части Германии. В Вашингтоне, Париже и Лондоне размышляли о том, что лучше: единая Германия, включенная в структуры коллективной безопасности, состоящая в НАТО, или же, как это бывало прежде в истории, пребывающая между Западом и Востоком? Руководство же ФРГ считало, что этой неопределенности стоит положить конец. Германии обязательно надо состоять в НАТО.

Но как убедить советское руководство поддержать это решение?

«Министр Геншер, — вспоминал руководитель его аппарата Франк Эльбе, — двигался с осторожностью гигантского насекомого, который с помощью множества щупалец проверяет, что происходит вокруг, готовый, встретив препятствие, отступить».

31 января 1990 года Геншер выступал в баварском городке Тутцинг. «Я хотел облегчить советским руководителям принятие решения», — вспоминает он. И министр иностранных дел ФРГ пообещал тогда:

— Не будет расширения НАТО на восток, то есть Североатлантический блок не приблизится к границам Советского Союза.

Его слова нельзя было понять превратно: военные структуры НАТО не появятся на территории бывшей ГДР, и дверь блока останется закрытой для стран Восточной Европы.

Геншер помнил, что происходило во время венгерских событий 1956 года. Восставшие заявили, что намерены вступить в НАТО, и это дало Москве оправдание для военного вмешательства. В 1990 году Геншер хотел успокоить Горбачева: ему нечего опасаться. Запад намерен сотрудничать с Москвой.

Первым Ганса Дитриха Геншера поддержал прагматичный Государственный секретарь Джеймс Бейкер. 2 февраля Геншер и Бейкер расположились в вашингтонском кабинете госсекретаря, скинули пиджаки, положили ноги на стол и договорились, что НАТО не станет расширяться на восток. К ним присоединился и британский министр Дуглас Херд. Они встретились 6 февраля. Как раз тогда в Венгрии должны были состояться первые свободные выборы. Геншер говорил британскому министру:

— Советский Союз не должен бояться, что в случае прихода к власти нового правительства Венгрия присоединится к западному альянсу. Кремлю нужно дать твердые заверения на сей счет.

Дуглас Херд присоединился к его точке зрения.

9 февраля 1990 года госсекретарь Бейкер сказал в Кремле, что, если СССР соглашается на членство в НАТО единой Германии, «натовские войска не продвинутся на восток ни на дюйм». Два десятилетия спустя Горбачев все еще возмущается этим эпизодом:

— На американских политиков нельзя положиться.

Бейкер же говорит, что «он имел в виду только Восточную Германию, которая получит внутри НАТО особый статус, и больше ничего». Но Геншер-то на следующий день, беседуя с Шеварднадзе, говорил обо всей Восточной Европе!

Через несколько дней руководители западной дипломатии вновь встретились. Джеймс Бейкер неуверенно заметил:

— Похоже, центральноевропейские страны захотят вступить в НАТО.

Геншер отрезал:

— Сейчас мы не должны даже обсуждать этот вопрос.

Бейкер с ним согласился.

Можно ли считать это обещанием, данным на века? Ясно, что нет. Скажем, тогда обсуждался вопрос о выходе Польши из Варшавского договора. Москве нужна была уверенность, что Польша «не присоединится к НАТО на следующий день». Но в будущем такая возможность не отвергалась.

Пожилые политики того времени сейчас уже не могут точно вспомнить, что и как тогда говорилось. Все хотят выглядеть хорошо. Горбачев не желает быть политиком, который не сумел вовремя захлопнуть двери НАТО перед бывшими союзниками по Варшавскому договору. Геншер и Бейкер не желают быть людьми, которые решали судьбы восточных европейцев через их головы. А Шеварднадзе давным-давно пришел к выводу, что в расширении НАТО нет ничего страшного.

Но в 1990 году у них были разные интересы!

В конце мая 1990 года Горбачев согласился на объединение Германии. Разумеется, его линия была бы иной, если бы в Москве знали, что Польша, Венгрия и другие восточноевропейские страны будут приняты в НАТО. Тогда западные политики доказывали Горбачеву, что не намерены пользоваться ситуацией в свою пользу и баланс сил не изменится. Почему же Горбачев вместе с Шеварднадзе не заставили Запад зафиксировать на бумаге обещание не расширять НАТО на восток?

— В начале 1990 года Варшавский договор еще существовал, — напоминает Михаил Сергеевич, — само упоминание о возможности расширения НАТО казалось тогда абсурдом.

Прибалтийские республики были еще частью Советского Союза, и вероятность их вступления в НАТО вообще не обсуждалась. В Восточной Европе у власти находились пацифисты вроде президента Чехии Вацлава Гавела, который, будь на то его власть, распустил бы не только Варшавский договор, но и НАТО. В то время ни одно восточноевропейское правительство не стремилось в НАТО, да и Запад абсолютно не горел желанием их принимать. Это означало лишние расходы, и раздражать Москву не хотелось… Положа руку на сердце, действительно ли западные правительства ожидали, что французы, итальянцы и немцы станут умирать за поляков и венгров?

Но в 1991 году Советский Союз распался. Началась кровавая война в Югославии. Возник страх балканизации всей Восточной Европы. Внезапно все пожелали вступить в НАТО, и НАТО изъявило готовность всех принять. И тогда начался спор об истории этого вопроса, продолжающийся и по сей день…

При президенте Медведеве решили попытаться в принципе остановить расширение Североатлантического блока. 23 июня 2009 года в Вене на ежегодной конференции Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе министр Лавров изложил идею Медведева — заключить новый общеевропейский договор. Принцины: невмешательство во внутренние дела, недопустимость силовых решений и отказ от размещения существенных боевых сил за пределами своих территорий. Иначе говоря, смысл договора состоит в том, чтобы остановить расширение НАТО.

Лавров вновь выразил негативное отношение к расширению военного блока: