Сирил Паркинсон - Жизнь и времена Горацио Хорнблауэра, знаменитого героя морских романов С.С. Форестера

Была выбрана ночь с 11 на 12 апреля, поскольку была безлунной, с максимальным уровнем прилива около 2.00 утра и началом отлива в 2.15 или 2.20. К разочарованию Буша, бомбардирские суда (как теперь назывались вооруженные лихтеры) были отданы под команду лейтенанта Маркьяна, который прежде служил в милиции на острове Гернси. С ним пошел и старый сержант морской пехоты с флагманского корабля, который участвовал еще в обороне Гибралтара в 1782 году. Вторым шлюпом был «Достаточный» (14 пушек) захваченный у французов в 1795 году, которым в ожидании прибытия из Англии нового командира временно командовал лейтенант Уоткин. Утвержденный план предполагал ведение навесного гаубичного огня со стационарных платформ по неподвижной цели. Таким образом, дистанция стрельбы могла быть рассчитана заранее, предполагая, что каждое из бомбардирских судов будет установлено на якорь точно на назначенной ему позиции. Несмотря на это, было трудно рассчитывать на точную стрельбу в темноте, не имея возможности наблюдать место падения предыдущих снарядов. А чтобы оно было заметно, бомба должна была упасть непосредственно на палубу неприятельского корабля или разорваться в воздухе над ним. От удара она не взорвалась бы, точно также, как если бы упала — что было наиболее вероятно — в море. Если бы рейд был организован в более крупных масштабах, шансы на попадание пропорционально увеличились бы. Хорнблауэр мог утешаться лишь тем, что более крупным отрядом командовал бы, скорее всего, кто-нибудь другой. Он также приказал вести огонь с минимально возможных дистанций и постепенно прибавлять заряд по мере того, как всплески — предполагалось, что их можно будет заметить — будут приближаться к цели. С бомбардирских судов не могли запускать ракеты, но предполагалось, что французы будут достаточно освещать всю сцену. Таким образом будут видны и шлюпы, которые завяжут перестрелку с береговыми батареями, и французские корабли, но низкосидящие в воде лихтеры, к тому же лишенные мачт, могут некоторое время оставаться незамеченными. Первый контакт с противником — фрегат и патрульные шлюпки — очевидно, будет установлен при входе в гавань. Результатом подобной встречи могла стать невозможность дальнейшей буксировки шлюпами бомбардирских судов, в результате чего им пришлось выходить в точки якорных стоянок на буксире у шлюпок. Для обеспечения этого с каждого из шлюпов на лихтеры были посланы дополнительные моряки, не принимающие непосредственного участия в акции.

Одна за другой были решены различные проблемы, ночь 10 апреля оказалось достаточно спокойной, с легким западным ветром и звездным небом. Оба шлюпа скользили под легкими парусами, под прикрытием фрегатов и поддерживаемые (на некотором отдалении) остальными кораблями Прибрежной эскадры. «Отчаянный» возглавлял рейд, и на обоих шлюпах были подняты готовые к открытию французские ночные сигналы опознавания, секрет которых Хорнблауэр узнал у французских рыбаков. Лейтенант Маркьян стоял на баке в готовности ответить на любой оклик на французском. Буш стоял рядом с лотовым, который негромко докладывал ему о глубинах. Затем юнга бежал на шканцы, чтобы доложить эти данные Хорнблауэру, который, ориентируясь по ним, вел корабль в бухту. Все что он видел, это несколько огней на берегу и небольшое зарево над горизонтом там, где стоял на якоре французский флот. Поход продолжался в полной тишине.

«Тишина» в этом случае понятие относительное, поскольку ни на одном парусном корабле по-настоящему тихо быть не может. Постоянно поскрипывают снасти, поет в такелаже ветер, слышен характерный плеск разрезаемой форштевнем волны. Первый оклик последовал в 1.10 и Хорнблауэр показал свое место, открывая свой опознавательный сигнал (два красных фонаря на рее фок-мачты). Возможно, он получил неправильную информацию или — что более вероятно — сигнал к тому времени был изменен, но в ответ на это раздался мушкетный выстрел.

Маркьян ответил на оклик с патрульной шлюпке, но опять что-то пошло не так: либо он перепутал пароль, либо неправильно построил фразу, но теперь раздалось уже три мушкетных выстрела, что, по всей вероятности, было сигналом. Патрульная шлюпка исчезла за кормой и больше не появилась, но дело уже было сделано. Минутой позже в небо взлетела ракета и взорвалась ярким белым светом, на несколько секунд освещая всю гавань. Хорнблауэр разглядел фрегат, с которого выстрелили ракету и заметил еще два, которые составляли линию брандвахты. Раздались четыре пушечных выстрела — два и через некоторое время — еще два и Хорнблауэр представил себе картину, как караул поднимается по тревоге, а артиллеристы сбегаются к пушкам. Он понял, что еще полминуты и придется ввязаться в бой на короткой дистанции, в котором ни один шлюп не уцелеет. Поэтому он приказал Маркьяну разделить силы и направить три бомбардирских судна к вершине бухты. Каждое из них должен был буксировать корабельный баркас, но в первое время можно было и не грести — их несло приливом. Четвертое бомбардирское судно оставалось у левого борта «Отчаянного» и, поскольку шлюп повернул к северу, было незаметным для французов. Теперь Хорнблауэр открыл огонь на предельной дистанции, не столько для того, чтобы нанести повреждения фрегатам, сколько для того, чтобы по мере возможности отвлечь внимание противника от бомбардирских судов. Вскоре он оказался под сосредоточенным (хоть и с дальней дистанции) огнем двух кораблей и береговых батарей. Поскольку с обоих сторон пускали ракеты, именно эта перестрелка была в центре внимания. Повернув на другой галс около 1.35 и перетянув бомбардирское судно на другой борт, Хорнблауэр начал отступление, давая бортовые залпы по судам, мимо которых проходил «Отчаянный». Три фрегата преследовали его, стреляя с большой дистанции и медленно сближаясь со своей жертвой. Французам на этом этапе вся операция должна была казаться дерзкой, но несколько бессмысленной. «Отчаянный» и «Достаточный» получили лишь небольшие повреждения, а их противники, вероятно, остались невредимы. Наиболее опасный момент настал позже, когда они пытались поднять шлюпки.

А что же с бомбардирскими судами? Одно из них отделилось от группы, отдрейфовав слишком далеко к югу и уткнулось в песчаную банку, слишком далеко от любой из целей. Про его команду ничего неизвестно, вероятно, позже она была взята в плен патрульной шлюпкой. Два остальных достигли своих позиций незамеченными, встали на якорь и около 2.15 открыли огонь по ближайшему французскому линейному кораблю. Некоторое время французы даже не замечали опасности, так как бомбы падали отвесно и не рикошетировали от поверхности моря, как обычные ядра. Выстрелы из гаубиц, конечно, были слышны, однако их звуки потонули в шуме канонады боя, который шел мористее; а отблески пламени у их дула при выстреле не были заметны, так сами орудия были установлены ниже уровня палубы. Наконец, один из всплесков возник достаточно близко от французского корабля, в результате чего с него выстрелили белую ракету, которая не помогла обнаружить бомбардирское судно, но зато помогла британцам обнаружить место падения их последней бомбы. Это был недолет с сильным выносом вправо. Мистер Маркьян понял, что, ветер в верхней точке траектории должно быть сильнее, чем на уровне моря. Он внес соответствующие поправки в прицел и велел расчету второй гаубицы сделать то же самое.