Владимир Исаков - Мятеж против Ельцина

Мы считаем, что, не познакомив с окончательной редакцией договора население Российской Федерации и не представив ему убедительного ответа на все эти вопросы, президент РСФСР не может подписывать Союзный договор. Более того, никто не вправе на десятилетия вперед решать судьбу народов, не получив их ясно выраженного согласия на это. Кардинальные условия, на которых Россия готова будет вступить в новый Союз, должны быть, по нашему мнению, вынесены на всероссийский референдум.

К. Х. Афанасьев, Л. Тимофеев, Л. Баткин, В. Иванов, Ю. Буртин, В. Библер, Е. Боннэр».

«Мы ознакомились с представленным 10 августа Президентом РСФСР проектом Договора о Союзе Суверенных Государств. Считаем, что его нельзя подписывать 20 августа…

В статье 1 договора предусматривается, что отношения между государствами в РСФСР в отличие от других союзных республик регулируются «Федеративным или иным договором, Конституцией СССР», что противоречит действующей Конституции РСФСР и фактически ее исключает…

Перед подписанием и вступлением в силу договор должен быть одобрен высшим органом государственной власти — Съездом народных депутатов РСФСР…

Обращаем внимание и на то, что ряд положений договора требует внесения изменений в действующую Конституцию РСФСР, а это, как известно, можно сделать только на Съезде народных депутатов РСФСР.

Е. Басин, Е. Лаховая, С. Филатов, О. Качанов».

15 августа — Б. Ельцин прислал в Верховный Совет РСФСР письмо о работе, проведенной по доработке и согласованию Договора Союзе Суверенных Государств: «Исходя из требований Верховного Совета РСФСР в процессе доработки проект Договора претерпел существенные изменения в интересах Российской Федерации и республик в составе РСФСР… Установление режима пограничной зоны отнесено в сферу совместного ведения… Согласован порядок установления единых налогов и сборов, что позволит взять под контроль расходы союзного бюджета… Предусмотрено формирование союзных органов через совместные и согласительные процедуры… Вместе с тем, и это закономерно, многие положения проекта Союзного договора отражают сложный процесс достижения взаимных компромиссов. Направляется в порядке информации».

В своем письме Б. Ельцин называет Союзный договор проектом и вместе с тем обходит молчанием, что согласно Конституции РСФСР, решениям Съезда, согласно самому Договору о ССГ (статья 23) он должен быть предварительно одобрен высшими органами власти государства, поскольку вступает в силу с момента его подписания полномочными делегациями. Созыва Верховного Совета, Съезда Б. Ельцин не требует, да и сверхсжатые сроки до подписания практически это исключают. Важнейший, судьбоносный вопрос пытаются решить в обход представительных органов власти!..

Депутаты, находящиеся в Москве, звонят, заходят в кабинет, требуют «принять хоть какие-нибудь меры». В разговоре выясняется, что неприятие проекта Союзного договора имеет под собой разные, подчас противоположные, основания. Для одних он — «слабый, разваливающий Союз», для других — «диктаторский, ущемляющий суверенитет». Но практически всех возмущает вызывающая форма его заключения — без обсуждения на парламенте, по существу, по единоличному решению Б. Ельцина.

Послал телеграмму Р. Хасбулатову с предложением созвать съездовскую комиссию по подготовке к заключению Союзного договора (была образована на втором Съезде). Ответа не получил…

16 августа — Вместе с Б. Исаевым, который остался «на хозяйстве» главным, решили на свой страх и риск созвать телеграммой членов съездовской комиссии и членов Президиума Верховного Совета в Москву. Дополнительно я направил письмо в ТАСС и Гостелерадио с просьбой передать сообщение по всем каналам информации. Заседание комиссии решили провести 19 августа в 10 часов с одним вопросом: проект Союзного договора, представленный Президентом Российской Федерации.

17 августа — Реакция Р. Хасбулатова в пятницу (передана по телефону через помощника): комиссия не действует, зачем созвали? Реакция Р. Хасбулатова в субботу после прилета из Сочи: комиссию созвали правильно, руководить заседанием буду я (Хасбулатов).

19 августа — Галя и Данила уехали в Свердловск навестить деда с бабушкой, а я остался с младшими, Лизой и Александрой, в «Десне». Погуляли по желтеющему лесу, покатались на лодке. Утром по радио сообщение: введено чрезвычайное положение, создан ГКЧП. Договорился с соседями по корпусу, что присмотрят за детьми, оставил им на всякий случай свердловский адрес и телефон и помчался в Москву.

Машина пришла, как было заказано, к восьми. На выезде из дома отдыха встретили автобус, битком набитый вооруженными солдатами в камуфляже — он шел нам навстречу — но спокойно разминулись, они нас не остановили.

Неяркий осенний солнечный день. Внешне все спокойно. На автобусных остановках люди ждут транспорт, чтобы отправиться на работу. Уличное движение — в норме. При подъезде к Москве, в районе кольцевой дороги, видел колонну танков и БТР, машин 10–12, стоявших на обочине.

На Кутузовском проспекте попросил шофера остановиться и позвонил в секретариат Совета Республики: если Белый дом захвачен, то какой смысл ехать в ловушку? Руководитель секретариата успокоил: у нас все в порядке, приезжайте. Вблизи еще раз объехали здание: пусто. Дом Советов России в то утро охраняли два десятка дежурных милиционеров.

Глядя в окно на непонятные перемещения танков по Краснопресненской набережной, я размышлял: если это переворот, то почему мне так легко удалось добраться до работы? Почему руководство России беспрепятственно выехало из Архангельского? Почему никто не штурмует Белый дом сейчас, когда он практически беззащитен? Почему не отключено электричество, работают все телефоны, телефаксы?..

С этими мыслями я пришел на заседание Президиума Верховного Совета и выступил там за то, чтобы не поднимать истерику, действовать в рамках Конституции: немедленно созвать Верховный Совет РСФСР и начать подготовку чрезвычайного Съезда РСФСР, потребовать созыва высших органов власти Союза ССР. Самое опасное, что может быть — столкнуть армию и народ. Надо избежать напрасных жертв».

Отвлекусь ненадолго от своего дневника. Такова была моя позиция в дни переворота и сегодня я от нее не отказываюсь. Да, правовой путь разрешения конфликтов не столь эффектен, громких аплодисментов и международной славы не принесет, но на этом пути, уверен, мы избежали бы той ужасающей волны нестабильности, которая в конечном итоге разрушила страну.

В большинстве союзных республик попытка переворота со стороны ГКЧП была встречена сдержанно, если не сказать — равнодушно. Руководители союзных республик, конечно же, лучше других знали реальности своей страны и понимали, что в основе происходящего — борьба за власть и влияние между Ельциным и Горбачевым.