Юрий Алексеев (2) - Евгений Чудаков

Такими они были, когда встретили друг друга, — Евгений Чудаков и Вера Цингер.

Середина 20-х годов. «Автопробегом — по бездорожью и разгильдяйству!» Организатор и участник крупнейших автопробегов тех лет Е. А. Чудаков.

Усталый человек в кепке (седьмой слева) и энергичный интеллигент на фото с документа на въезд в США — Е. А. Чудаков. На подмосковных полях и в лабораториях «Дженерал моторе» он решал задачи совершенствования советского автостроения.

В июне Вера родила сына. По совету Павлы Ивановны назвала его красивым древним именем — Александр. Евгений, конечно, сразу примчался из Москвы. Радости его не было предела. Однако, когда пошли регистрировать сына, обнаружились препятствия. В местном загсе отказались признать действительным неоформленный брак. Пришлось регистрироваться. Делалось это тогда удивительно просто. Фамилию требовалось принять общую. Тут-то и произошла небольшая размолвка.

— Давай возьмем мою — Цингер, — предложила Вера. — Уже известная в науке, почти знаменитая фамилия.

В глубине души она считала фамилию Чудаков не совсем солидной, отдающей чем-то шутовским. Но Евгений с женой не согласился.

— Лучше мы мою сделаем знаменитой, — заявил он весело и сумел настоять на своем.

Сделав все необходимое, Чудаков вскоре уехал, а Вера с маленьким Сашей осталась в Плавске еще на несколько месяцев.

Лотом 1921 года по инициативе Ленина и Горького была образована ЦеКУБУ — Центральная комиссия по улучшению быта ученых. Благодаря ее заботам условия жизни ведущих ученых страны, многие из которых находились в бедственном положении, улучшились. Комиссия выделила новое жилье и семье Чудаковых. Неподалеку от Чистых прудов в большом каменном особняке, принадлежавшем раньше известному капиталисту Грибову, им дали две большие комнаты.

Вместе со своими новыми соседями Липгартами, родственниками известного впоследствии автомобильного конструктора Андрея Александровича Липгарта, Евгений Алексеевич обшарил весь дом, но так и не обнаружил нигде работоспособной отопительной системы. Несколько каминов и красиво выложенных голландских печей могли согреть только половину комнат.

Сосед предложил поставить в каждой комнате по две-три «буржуйки». Но Чудаков предпочел более капитальное решение проблемы. Он задумал самостоятельно сложить в квартире большую удобную печь, хотя раньше никогда печным делом не занимался. Взявшись за дело, как всегда, продуманно и обстоятельно, с помощью двоюродного брата Евгений с задачей справился. Печь получилась не очень красивая, но грела исправно. Осенью он встретил жену с сыном в новой квартире, у жарко натопленной, сложенной своими руками печи. Объяснил жене, смеясь, что приобрел на черный день профессию печника.

Новую профессию, однако, вскоре пришлось забыть. Так как старая, автомобильная, потребовала от Чудакова напряжения всех сил, заняла все его время. В 1921 году были построены первые советские автомобили. Их собрали, слегка модернизировав, из заготовок знаменитых «Руссо-Балтов», перевезенных в Фили вместе с оборудованием Рижского вагоностроительного завода. В Москве завод получил новое название — «Первый бронетанковый автозавод», сокращенно 1-БТАЗ.

Марка завода украсила первые пять машин, на которые возлагались большие надежды. На складах находилось еще около 300 комплектов заготовок. Для страны, имевшей в то время чуть больше 10 тысяч разномастных автомобилей, получить три сотни своих собственных, новеньких, однотипных машин было весьма заманчиво. Однако прежде чем заняться массовой сборкой БТАЗов, благоразумно решили всесторонне исследовать автомобиль, сконструированный еще в 1910 году. Этой работой занялся Чудаков. Сделать ее требовалось в кратчайшие сроки.

Осенью 1921 года произошло еще одно знаменательное для автомобильной жизни событие, В Московском механико-электрическом институте имени М. В. Ломоносова было организовано отделение моторного транспорта со специализациями: автомобильное и мотоциклетное дело, тракторное дело, авиационная механика. Свершилось то, чего давно добивались Жуковский, Брилинг, Чудаков. До сих пор в Москве только в МВТУ готовили специалистов с высшим образованием для авиации и автомобильного дела. Появилась возможность значительно увеличить выпуск инженеров столь нужных для страны профессия.

Николай Егорович Жуковский не дожил до этих дней несколько месяцев. Брилинг и Чудаков получили приглашение преподавать на новом отделении. Для Чудакова это была большая радость, и хотя, казалось, работа в НАМИ не оставляет времени ни для какой другой серьезной деятельности, он ответил согласием.

Между тем НАМИ приходилось преодолевать серьезные трудности. Не хватало подготовленных сотрудников, способных вести самостоятельную работу. Ввиду новизны дела по многим видам исследований не было разработано эффективных методов. Отсутствовало необходимое лабораторное оборудование. Однако программа действий была избрана предельно ответственной и напряженной. «Основные работы института, — писал Чудаков, — состоят в научных изысканиях по вопросам мототранспорта, в создании строго обоснованных научных теорий и незыблемых научных объяснений явлений в этой области техники и в изыскании методов к созданию и развитию этой промышленности».

Нетрудно представить себе, что крылось под словами «в создании строго обоснованных научных теорий». Никаких серьезных научных обоснований по вопросам автомототранспорта не было. Все начиналось практически с нуля. Требовалось, по сути дела, создать новую науку. В том, что это необходимо, убеждали первые же исследования, проведенные в НАМИ над сконструированными ранее автомобилями. Ярким примером стало испытание славного в прошлом «Руссо-Балта» — того самого БТАЗа с заводским номером пять.

Машину испытывали на стенде с тормозными барабанами. В условиях лаборатории можно было имитировать прямолинейное движение по дороге с разными скоростями. Стенд, созданный под руководством Чудакова, стал одной из первых лабораторных установок, построенных самостоятельно сотрудниками НАМИ.

Первое впечатление автомобиль производил прекрасное. Он был аккуратно собран, красив, легко заводился, уверенно перескакивал через булыжники и канавы, имел просторный открытый кузов с удобными мягкими сиденьями. Недаром БТАЗ под номером один подарили председателю ВЦИК М. И. Калинину. Однако когда машину испытали на режимах, соответствовавших разным условиям движения, выяснилось вот что.