Королевы завоеваний - Элисон Уэйр
В начале 1074 года Матильда недолго исполняла в Нормандии обязанности регента. Большую часть этого года Вильгельм провел в герцогстве вместе с семьей. После смерти Ричарда король «благоволил» Руфусу и Генриху больше, чем Роберту, поскольку они «всегда исполняли» волю отца, за что «получили его сердечное благословение»1. Руфус не совершал дурных поступков, «всегда был послушен, проявлял себя в бою на глазах отца и шел с ним рука об руку в мирное время»2. Возможно, Руфуса пугали слишком большие ожидания, возлагаемые на него королем, что могло послужить причиной заикания, которое усиливалось, когда Руфус приходил в волнение3. Должно быть, Матильду огорчало, что ее любимым сыном пренебрегали. Разумеется, это злило и Роберта.
Вильгельм отправил новому папе римскому Григорию VII письмо с поздравлениями и получил теплый ответ. В апреле 1074 года понтифик также писал «любимой дочери» Матильде, после того как выслушал от баронов Вильгельма множество похвал ее великодушию, любви и смирению, которые вселили в него «верную надежду» на ее спасение. «Наставляй своего мужа, не переставай предлагать ему то, что полезно его душе, – увещевал папа римский Матильду, – ибо если не подлежит сомнению, что неверующего мужа может спасти верующая жена, то верующий муж благодаря верующей жене станет только лучше»4.
В мае и ноябре 1074 года королевская семья проживала в Руане. Лето и начало осени она провела в Лильбоне, где замок Вильгельма не сохранился, а также в других местах. В конце года Вильгельм вернулся в Англию.
С апреля до конца осени 1075 года король снова находился в Нормандии. На Пасху Вильгельм с Матильдой устроили прием в Фекане, где 5 апреля Вильгельм торжественно передал дочь Сесилию Жану д’Авраншу, архиепископу Руана, для посвящения в монахини5. Прошло девять лет с тех пор, как Сесилию ввели в аббатство Святой Троицы в качестве облата. Это считалось долгим сроком в эпоху, когда новициат, то есть испытательный период перед принятием монашеских обетов, теоретически должен был длиться год, но на практике часто исчислялся месяцами и даже неделями6. Испытательный срок предшествовал последнему монашескому обету, который можно было принести не раньше тринадцати-четырнадцати лет. В 1075 году Сесилии могло быть от девятнадцати лет до двадцати одного года, то есть она размышляла по меньшей мере шесть лет. Возможно, ей нужно было время, чтобы убедиться в своем призвании.
В том же 1075 году Матильда снова посетила аббатство Святой Троицы, где стала свидетельницей хартии7. «С одобрения и согласия королевы Матильды» Вильгельм выдал собору Святого Иулиана Ле-Манского хартию, освобождавшую его от сборов и податей на время ремонта, который требовался зданию после повреждений, нанесенных во время покорения Мэна8. Осенью 1075 года Вильгельм отправился в Англию для подавления очередного восстания, вновь оставив регентом Матильду, которой, как обычно, помогали сын Роберт, Рожер де Бомон и Жан д’Авранш, архиепископ Руанский.
Двоюродным братом Матильды по материнской линии был весьма уважаемый Симон де Крепи, который в 1074 году стал графом Амьена, Вексена и Валуа. До 1067 года, когда он вернулся в замок своего отца, Симон воспитывался при дворе Вильгельма и Матильды9 – вероятно, по приглашению королевы. В конце 1075 года Матильда вместе с Робертом присутствовала в Руане, наблюдая за тем, как Симон восстанавливал для кафедрального собора поместье Жизор10. Придет время, и Симон докажет, что он настоящий друг Матильды, отплатив ей за доброту.
В декабре того же года в Винчестере скончалась королева Эдита. По просьбе Матильды король Вильгельм с великими почестями доставил тело усопшей в Вестминстер, где она упокоилась рядом с королем Эдуардом, своим господином11. Похоронить вдову Эдуарда с такими почестями Вильгельма побудили «глубокие чувства», которые он испытывал к своей жене12.
17
Кровные узы
Когда весной 1076 года Вильгельм вернулся в Нормандию, между ним и старшим сыном вспыхнули разногласия.
Матильда любила Роберта больше остальных детей. Ранее Гийом Жюмьежский писал, что наследник «ослепительно сияет цветущей красотой своего тела и достоинствами своего возраста», а также воздавал хвалу «благородству» Роберта. Однако, несмотря на жизнерадостный, великодушный и дерзновенный характер, храбрость в бою и непревзойденное мастерство лучника, Роберт разочаровал отца. Невысокий и «пузатый», с толстыми ногами1, он был болтливым, распущенным, сумасбродным, опрометчивым, неосмотрительным и не умел обращаться с деньгами. Это был слишком уверенный в себе «гордый и глупый малый»2. Отчасти его поведение могло быть юношеской бравадой перед лицом неодобрительно и критически настроенного отца, который отпускал в адрес старшего сына обидные шутки. Матильда могла бы наладить отношения отца и сына, но Роберт был честолюбив и жаден до земель.
Точная дата, когда Вильгельм пожаловал сыну Нормандию, неизвестна. Из хартий следует, что Роберта признали герцогом и правителем Нормандии в середине 1070-х годов, после того как Матильда прекратила исполнять обязанности регента3. Однако Вильгельм не дал сыну полной самостоятельности, и Роберт возмущался тем, что отец то и дело брал власть в свои руки.
В 1076–1077 годах Вильгельм и Матильда вместе с семьей проживали в нормандском замке Л’Эгль, названном так в честь орлиного гнезда, обнаруженного во время его строительства в самом начале XI века. Роберт поселился в городском доме, где между ним и братьями, Руфусом и Генрихом, вспыхнула ссора, во время которой Роберта облили грязной водой. В ответ Роберт выхватил меч. Узнав о переполохе, король Вильгельм «в ужасном гневе» ворвался в дом с обнаженным мечом, помешал Роберту отомстить за оскорбление и заключил под стражу его сторонников. Разъяренный Роберт покинул двор с группой молодых сеньоров, которым вскружил голову щедростью и мотовством, а затем предпринял неудачную попытку захватить Руан. Никто не предложил Роберту серьезной поддержки. Все деньги, полученные в дар от друзей, Роберт «безрассудно спустил» на «менестрелей, прихлебателей и куртизанок»4.
14 июля 1077 года Ланфранк и другие епископы присутствовали вместе с королем и королевой на церемонии освящения собора Байе, который построил сводный брат Вильгельма, Одо, епископ Байе. Нет никаких свидетельств тому, что приверженный земным радостям Одо вывесил в новой церкви напоказ королевским гостям знаменитый гобелен из Байе со сценами Нормандского завоевания 1066 года. Тем менее гобелен мог быть изготовлен именно для собора, поскольку размер полотна соответствовал длине нефа5. Так называемый гобелен из Байе на самом деле является не гобеленом, а вышивкой на льняном полотне длиной семьдесят метров, которую датируют 1060–1070 годами. Последняя часть гобелена отсутствует. Первое упоминание о гобелене относится к 1476 году, когда он, несомненно, висел в соборе
