Величайший блеф. Как я научилась быть внимательной, владеть собой и побеждать - Мария Конникова
А потом на стол ложатся первые карты. Ничего общего с игрой онлайн. Мне не хватает воздуха, я чувствую себя так, будто, поплескавшись в лягушатнике, по наивности решила, что научилась плавать, и сунулась в океан, где сразу ощутила всю разницу (настанет день, когда благотворительные вечера станут казаться мне таким лягушатником – но это произойдет намного позже). Все, чему, как мне казалось, я научилась, мигом вылетает из головы. Это похоже на мою первую онлайн-игру, только в миллионы раз страшнее, потому что тут все могут видеть, как я туплю. Соперники за виртуальным столом хотя бы не подозревали, что я не могу справиться с ползунком и постоянно делаю неправильные ставки от волнения и неопытности. Они не видели, как я съеживаюсь после позорного проигрыша или улыбаюсь во весь рот, когда приходит счастливая карта. Они вообще не подозревали, что я зову одни карты счастливыми, а другие – несчастливыми, порой даже вслух. А тут я выставлена на всеобщее обозрение. И вокруг столько огней, и звуков, и запахов, и людей, за которыми надо следить. Как Эрик вообще с этим справляется?
Голова идет кругом. Я не поспеваю за событиями. Наверняка все видят, как дрожат мои руки. Я чуть не сбрасываю карманные тузы до флопа. Оказывается, играть вживую – это далеко не то же самое, что читать об этом, смотреть, как играют другие, или даже играть, удобно расположившись за ноутбуком.
Но я не иду ко дну и постепенно начинаю барахтаться, пусть пока по-собачьи. Я не сбрасываю карманные тузы. Увы, мне не удается извлечь из них максимальную выгоду, потому что на радостях я делаю слишком высокую ставку, однако я все же забираю банк. Мне удается выиграть несколько раздач. Я мало блефую – для блефа я слишком напугана. Я собираю несколько приличных пар – и но при всем желании не могу сказать вам, что это были за пары, поскольку тут же забываю их. Слишком многое пытаюсь одновременно понять и запомнить. Но невзирая на провалы в памяти, кое-что из того, чему я успела научиться, постепенно всплывает в голове. Я помню о том, что надо остановиться и подумать перед каждым решением. Я по-прежнему играю до предела прямолинейно (как кто-то умудряется блефовать при ярком свете?), но, по крайней мере, я обдумываю варианты и вижу, чего я не могу себе позволить. Иногда я даже понимаю, как надо действовать – я не всегда действую именно так, но я хотя бы вижу, как надо. Один раз я делаю точно такую ставку, как надо, заслужив стопку фишек и скупую похвалу от соперника из хедж-фонда. Этот парень играет куда спокойнее. Я не могу сдержать улыбки. Мне кажется, будто мне снова пять лет и миссис Скотт, учительница в детском саду, только что наградила меня звездочкой за то, что я произнесла целое предложение по-английски правильно (когда я пошла в детский сад, я не могла сказать по-английски ни слова, мы ведь только что приехали из Советского Союза).
Но чувство торжества быстро улетучивается, меня снова охватывает страх: того и гляди все заметят, что мне тут не место. Повсюду вокруг люди выбывают из игры, и я не могу отделаться от ощущения, что я должна быть среди них. Зал словно становится меньше – столы на периферии освобождаются, игроки стягиваются к центру. Меня пересаживают из-за одного стола за другой. Я даже не успеваю приглядеться к соперникам: только я начинаю улавливать, что происходит за столом, как приходится перебираться за новый. Я не могу составить представление об игроках. Не могу прочитать их. Остается лишь стараться играть как можно лучше. Но, по крайней мере, я все еще в игре. Значит, я все-таки не самая главная рыба (рыбами в покере называют плохих игроков, у которых есть деньги, чтобы спустить за столом; киты – это игроки, у которых есть прорва денег, чтобы спустить; а акулы – это профессионалы, которые едят их одного за другим). А может быть, в этот конкретный вечер, я просто очень везучая рыбка.
“Вон тот – наш клиент”, – не раз говорил мне Эрик, когда я смотрела, как он играет на турнирах. Приманка. Игрок, которого можно развести на большие деньги, если проявить терпение. Клиенты – это здорово. И именно таким игроком я чувствую себя сейчас. Хотя я все еще в игре, мне все время кажется, что я не на своем месте. Так и представляю, как бизнесмены за очередным столом при виде меня переглядываются и мысленно радуются: “О, наш клиент!”
Спустя несколько часов я ловлю себя на совершенно новом ощущении. Мне начинает нравиться. Не так уж и плохо у меня выходит. Конечно, мой внутренний психолог при этой мысли вопит: “Излишняя самоуверенность!” Я понимаю, что назвать меня новичком – значит здорово польстить, что своим успехом в эту минуту я обязана по большей части удаче, однако в глубине души упорно ворочается мысль: может быть, ну может же быть, что у меня талант к этому делу!
Ложные убеждения, на которых я собаку съела в теории, на практике одолеть не так-то просто. Пока я играла онлайн, мне было не до них: все силы уходили на то, чтобы освоить азы. А теперь, когда я немного продвинулась, недостатки мышления разом догнали меня. После того как мне невероятно повезло со стрит-дро, разыгрывать которое у меня не было никакого морального права (дилер любезно сказал: “Да вы издеваетесь!”, когда я раскрыла карты и забрала банк), мне пришло в голову, что идея о полосе удач (буквально “горячей руке”), возможно, не так уж и абсурдна. Изначально она пошла из баскетбола, из распространенного мнения, будто игрок с “горячей рукой”, сделавший несколько удачных бросков, будет и дальше играть лучше прочих и забросит еще несколько мячей. Но в действительности такой закономерности не существует. Может быть, сама вера в нее делает “полосу удач” более реальной? Психологи Томас Гилович, Эймос Тверский и Роберт Валлон, изучив игры баскетбольных команд Boston Celtics и the Philadelphia 76, доказали, что “горячая рука” – всего лишь иллюзия, ошибка мышления. Ладно, в баскетболе ее нет. Но может, в других ситуациях это работает? Я понимаю, что это отголоски традиционного образа мышления, но упорно чувствую везение. Надо сделать большую ставку. Точно надо.
Идея себя не оправдывает – я проигрываю с парой валетов, далеко не самой сильной комбинацией. Когда на флопе выпали туз и дама – карты, которые могли бы дать
