Юрий Дубинин - Дипломатическая быль. Записки посла во Франции
Вдруг он произносит нечто неожиданное для нас: я считаю, что пребывание Франции в НАТО — явление преходящее. Франция намеревается не всегда оставаться в НАТО и основывать на НАТО свою политику.
Н. Хрущев не меняет выражения лица, хотя по какому-то неуловимому движению ясно, что сигнал услышан. Короткие высказывания де Голля в отношении НАТО в предыдущих беседах приобрели теперь значение одной из практических целей его политики.
Французский президент уже давно интригует мир новыми идеями политико-стратегического характера. Еще в июне 1958 года он заявил: «В рамках западного мира, к которому мы принадлежим, не будучи обязанными ограничиваться им, мы должны занимать свое собственное место, осуществлять свою собственную деятельность, чтобы служить миру и безопасности»[4]. Шумную реакцию вызвал направленный де Голлем в сентябре 1958 года руководителям США и Англии меморандум, в котором предлагалось осуществить глубокую реформу НАТО, с тем чтобы ответственность этой организации была распространена на весь земной шар, а за Францией было бы признано право участвовать во всех политических и стратегических решениях наряду с США и Англией. Все это, конечно, анализировалось в Москве. Однако действия де Голля давали возможность для двоякого толкования: либо как средство воздействия Франции на своих союзников для достижения цели увеличения роли Франции в рамках Атлантического союза, либо как нечто другое. При этом вариант выхода Франции из НАТО представлялся почти невероятным. Теперь об этой возможности де Голль сказал сам, сказал лидеру Советского Союза. Он не уточнил, как, когда и что именно он намеревается предпринять, но это в конце концов не важно для начала.
Хрущев не задал уточняющих вопросов: слишком щекотливая это была материя. Он, однако, не преминул отметить, что советское правительство с пониманием относится к политике де Голля и с симпатией встречает соответствующие решения Франции в отношении НАТО. В информации, содержащей оценку своих переговоров в Париже, заявление де Голля по данному вопросу Хрущев вынес на первое место.
Пройдет еще почти шесть лет прежде, чем 21 февраля 1966 года Ш. де Голль объявит о намерении Франции полностью выйти из военной организации НАТО. Отметим попутно, что в тот момент шла подготовка к его официальному визиту в Советский Союз. Две линии, а точнее, два направления единого курса — политики независимости Франции и сближения с Советским Союзом развивались параллельно. Беседы лидеров двух стран в тиши Рамбуйе были важной вехой этого процесса.
Один из ключевых элементов политики независимости де Голля — обладание Франции ядерным оружием, создание на этой основе так называемой ударной силы. Во время пребывания Хрущева Франция производит свой второй атомный взрыв Де Голль проинформировал об этом Хрущева в беседе 1 апреля. Проинформировал и добавил: я знаю, что ни русские, ни американцы, ни англичане не выражают никакой радости по поводу французских испытаний атомной бомбы. Но мы, французы, обязаны это делать, поскольку это дает нам известную автономию среди западных стран.
Хрущев заметил: мы понимаем ваши чувства. Мы тоже радовались, когда удачно проводили наши атомные испытания. Однако в связи с тем, что сейчас успешно развиваются переговоры о запрещении испытаний ядерного оружия, мы лишены возможности поздравить вас с успехом. Мы искренне стремимся к разоружению.
Лучше было бы, сказал он, объединить усилия наших стран в области мирного использования атомной энергии.
На это предложение французский президент отвечает согласием, подчеркивая: мы готовы непосредственно сотрудничать с вами в деле мирного использования атомной энергии в такой степени, в какой вы этого пожелаете. Мы готовы даже публично заявить об этом.
Хрущев подчеркивает, что развитие отношений между Советским Союзом и Францией в области мирного использования атомной энергии не только способствовало бы улучшению отношений между нашими двумя странами, но и создавало бы лучший общий фон в международных отношениях в целом.
Как известно, подписание соответствующего соглашения — первого соглашения такого рода между Советским Союзом и западной страной — явилось одним из важных результатов визита.
Что касается проблемы разоружения, то это несомненно одна из тем предстоящего совещания четырех держав. Оба лидера согласны с необходимостью разоружения. Де Голль не возражает даже против того, что особую важность представляет ядерное разоружение. Это само по себе существенно для тех времен. Вместе с тем у де Голля, начавшего процесс создания французского ядерного арсенала, нет интереса к практическим шагам в этой области, даже если речь идет только об ограничительных мерах в отношении ядерных испытаний.
* * *Видимо, не всякому современному читателю интересно углубляться в ознакомление с пусть даже сокращенным изложением бесед двух государственных деятелей более чем тридцатипятилетней давности. Но тогда это было важно для них самих, для Советского Союза и Франции. За этим следил мир, из этого складывалась большая политика. Что же может объяснить обращение к этому сегодня? Думаю, то, что в тех беседах были высказаны взгляды, на долгие годы, а в чем-то, пожалуй, и до сегодняшнего дня определявшие главное содержание отношений между Советским Союзом и Францией, а во многом и ход дел во всей Европе. И для того, кого это интересует, знакомство с истоками, ознакомление с этими материалами может сделать более понятным все последующее, в том числе и реакцию руководства Франции на события августа 1991 года. И еще: если при описании дипломатической жизни не заглядывать в суть того, о чем говорят дипломаты и политики, она и в самом деле предстанет для широкой публики в искаженном виде, как бесконечная череда протокольных мероприятий.
Между тем руководители Советского Союза и Франции делают перерыв в беседах, и Хрущев отправляется в поездку по Франции. На шесть дней. Никогда потом ни один из высоких представителей нашей страны таких поездок не совершал. Ни у кого программа знакомства с Францией не была столь насыщенной и разнообразной. Бордо, Тарб, Лак, По, Истр, Арль, Ним, Марсель, Дижон, Мец, Верден, Вальми, Реймс, Эперне, Рубэ, Лилль, Серке, Руан, Флэн — это лишь простое перечисление основных этапов пути. Казалось, Франция стремилась показать Хрущеву все, чем она богата, а французы спешили увидеть его, независимо от того, светило ли солнце или шел дождь. В течение многих последующих лет мне довелось видеть множество визитов во Францию представителей Советского Союза, в том числе и самого высокого уровня, и я отмечал, как слабел и затухал интерес к руководителям советского государства. Конечно, визит Хрущева был первым, и сам эффект новизны имел очевидное значение. Верно и то, что практика нормальных рабочих контактов лидеров различных стран имеет свое преимущество, свидетельствуя о деловом характере отношений. Однако это не исчерпывает проблемы, о которой я говорю. Визиты руководителей Советского Союза в ту же Францию в последующие годы неизменно привлекали внимание общественности и средств массовой информации. Однако и интерес этот, и тональность оценок со стороны общественности менялись в сторону критического, негативного отношения. Долгое время должного внимания это важное для оценки политики страны и ее образа обстоятельство в Москве не вызывало. Эго было свидетельством очевидной недооценки значения общественного мнения в политике.
