Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга II - Юрий Александрович Лебедев
13.11. и 13.12. <Фото из письма Г. И. Коваля от 15.12.03:14.36: Ж. А. Коваль «а-ля Утёсов из «Весёлых ребят»; Л. А. Иванова и Ж. А. Коваль на берегу реки>
16.12.2003 12:05
…"Как передать, да как передать?".[224] А ты вот, вместо того, чтобы к бомжам на Курский,[225] 2 возьми с Ленкой, да 25 декабря 2003 г. (Официальная дата 90-летия, а про дату рождения не помню), а может еще с кем, да явись к Ж. А. на Мичуринский. У него в тот день «День открытых дверей» будет, народ накоротке заглядывать будет, с кафедры вот, из ректората, еще может кто. Вот и вы! Он большого застолья в тот день не обещает продолжительного, но угощать, если сами порежете, очень даже рад будет! От больших сборов или, там, с выездами в президиумы, напрочь отказался, не осилить, мол, не быть бы посмешищем. А вот дома принять небольшими группами очень даже не отказывает. Нас, родственников, он отшил на выходной 27–28-го. Приезжайте, стол готовьте, картошку тоже сами чтоб, другое что, и празднуйте меня, я не в отказе! Так и собираемся, хотя и 25-го гостей принимать как-то бы надо помогать, но уломать его еще надо. А на Майку надежда слабая, в Мюнхен она сегодня подалась, в командировку. Числу к 21–23-му должна вроде и вернуться, тогда и уточниться можно будет, что с нее возьмем.
17.12.2003 15:59
Сегодня поджал фотку с братьями, отправил уже, дойдет, надеюсь. Добавлю к ней, что отец мой, на фотке его тогда еще Луисом звали, умер в Хабаровске в 1987 г. в 75 лет, младший, Гейби, Менделеевку закончил 26-го июня 1941 г., сразу на фронт потом, да в 43-м под Смоленском-Дорогобужем (точно неизвестно где) погиб 25-и лет. Если помнишь, на практике мы когда там были, я все на братские могилы заглядывался на всякий случай, да бесполезно – имен там не было, а только количества да №№ полков. Ж. А. с Л. А. все пытались в 50–60-х через военкоматы искать, да им даже №, не то, что место, назвать не смогли толком.[226] На цветной фотке дела недавние – в 2002 году некий Ю. Л. напрочь отказался чинить забор на дачах, как я его ни умолял.[227] Пришлось опять самому мне, под присмотром опять же ВерВанны (она с фотоаппаратом) и
кривляки-Майки (на заднем плане) вколачивать этот забор, привлекши для поддержки только пожилого одного человека (хозяина той дачи). Не стыдно? Ну, а на оставшейся фотке Ж. А. с молодой женой (Л.А.) в 1936 г.! А была у них свадьба, ну, роспись только, 2-го сентября, когда в тот же день на далеком Дальнем востоке родилась моя старшая сестра Гита (да ты с ней знаком вроде?), и тоже, значит, 02.09.36 г.! Вот и все про фотки. Эти которые. А так-то у меня с Ж. А. тут в соседней папке еще с десяток наберется. Майка наработала!
13.13. и 13.14. <Фото из письма Г. И. Коваля от 15.12.03:15.59: «Ремонт забора на даче», студенты Л. А. Иванова и Ж. А. Коваль>
18.12.2003 11:43
<Это письмо – один из первых документов, знакомство с которым было моим «первым погружением» в историю рода Ковалей. Оно аккумулирует важные устные семейные предания и содержит сведения о некоторых событиях, не отражённых ни в каких сохранившихся документах. Разумеется, устная традиция изменчива и всегда содержит некие мифологемы. В дальнейшем, когда после смерти Жоржа Абрамовича я начал сбор материалов по его биографии, у меня были продолжительные беседы со многими членами «московской диаспоры» Ковалей и появились дополнения и уточнения изложенных Геннадием сведений. Информация стала подробней и объёмней, но это не разрушило целостности общей картины, которая сложилась у меня в результате чтения этого письма>.
Кстати, раз уж для календаря дела к финишу, а фотки есть еще всякие, ну, т. е., если не для прессы, и если у тебя интерес остался к такого пошиба фоткам, могу слать тебе из того, что у меня есть и другие, не только с Ж. А… Вот про деда я упомянул, которым очень горжусь и дорожу, так и его фотки есть. Первая слева как раз про него. Это наш дед, родной, так сказать, отец моего отца и Ж. А., в окружении своих внучек – сестер моих во дворе нашего дома в деревне под Волочаевкой в году примерно 63–64-м. В 65-м он умер в возрасте 78 лет (значит на снимке ему 76–77).[228] Дед мой прожил славную и бурную жизнь, хотя и не отличался буйным особо нравом, и приключений сам не искал. Он родом из большой-большой семьи из Пинских болот Белоруссии. Национальность семьи определялась как смесь белорусов и евреев, в тех местах евреев очень тогда много жило. Это была семья кузнецов, с отмены крепостного права получившая фамилию Ко́валей (так кузнецов в тех местах называли). У деда было, кажется, 12 братьев одних,[229] тоже все кузнецы по округе. Дед только белой вороной оказался – жутко пристрастился к плотницкому делу (за что немало получал нагоняев от своего отца и братьев старших). А строил он плотины деревянные на мелиорации болот, мельницы, поместья помещичьи, многое другое. В 1910 г. только успел пожениться,[230] как началась смута Столыпинской реакции. Молодежь тамошняя побезобразничала тогда вволю, дед тоже: поместья жгли, плотины опять же, мельницы и многое другое. Ну, гонять их стали солдатами, в Польшу было подались, так там тоже наш, Российский, царизм их доставал.
Махнул дед с друзьями в Германию, на пароход устроился матросом, и раза три через Атлантику в Америку и обратно сплавал. А тут банкротство пароходству подоспело, как раз в Калифорнию аж пароход тот пристал, хоть и не в Атлантике это. Списали деда с друганами там на берег, а пароход на металлолом. Выдали им двух ли, трех ли, месячное пособие и дали вольную. Дед (и другие некоторые) подумал-подумал, да и остался искать там работу, а пособие свое молодой жене в Польшу отправил, чтобы жена на него к нему приехала потом.[231] Работу он нашел, плотником тоже устроился, жена приехала (в 1911 г.
