Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов
Важнейшим практическим достижением съезда стало образование Национального комитета, который позже выполнял функции главного исполнительного органа несоциалистической и немонархической части эмиграции. А.В. Карташев стал председателем Национального комитета из семидесяти четырех человек, в котором объединились правые кадеты во главе с В.Д. Набоковым, некоторые социалисты, беспартийные центристы и представители консервативно-монархической эмиграции. Среди членов комитета были такие известные деятели культуры, как Бунин и Куприн. Главной целью комитет ставил продолжение борьбы против Советской республики всеми способами, и прежде всего вооруженным путем. Платформа Национального комитета подверглась критике за расплывчатость как слева, так и справа. Так, П.Н. Милюков говорил, что если бы деятелям из Национального комитета удалось захватить власть, то у народа было бы еще меньше свободы, чем при Николае II. Несмотря на большую известность, существенной роли в политике Национальный комитет не сыграл.
В те годы А.В. Карташев не раз высказывался о задачах кадетской партии. Так, на заседании Белградской группы Партии народной свободы 5 сентября 1921 года он говорил: «Крестьянская масса находится в догосударственном состоянии; это обросшая травой болотная кочка, которая во всякий момент может предать. Маятник еще не остановился на левой точке. Маятник еще долго будет качаться. Как справиться с этой стихией? Нужно усвоить органические импульсы стихии. Затем появятся другие волны, националистические, и явятся другие демагоги, не нашего типа. Нам придется бороться и с этой стихией. Те, кто разбивал святыни, будут заставлять им кланяться. Мы стоим на границе необходимости выработать то, что соответствует народным требованиям. Мы должны идти не враждебно, с органическим мировоззрением, мы должны создавать национальное государство на принципах: национальность и собственность».
В эмиграции А.В. Карташев принимал активное участие в полемической борьбе и различного рода дискуссиях. Некоторые эмигрантские круги стали обвинять Русскую православную церковь и ее видных представителей в антисемитизме. А.В. Карташев на страницах «Еврейской трибуны» выступил в защиту русской Церкви. Он писал: «Церкви всегда были глубоким культурообразующим фактором в чеканке национальных типов и государственных организмов… Русская церковь никогда не была антисемитской».
После поражения Белого движения в кадетской партии выявились различные точки зрения на тактическую линию партии. П.Н. Милюков предложил «новую тактику», суть которой заключалась в отказе от вооруженной борьбы с советской властью в надежде на разложение большевизма изнутри. Милюков предлагал строить единый антибольшевистский фронт на основе соглашения с эсерами. А.В. Карташев «новую тактику» не принял. Например, на заседании парижской группы кадетской партии 3 ноября 1921 года он говорил: «Надо признать, что без вооруженной борьбы большевиков не выгнать. Надо вернуться к этой идеологии. Что касается эмиграции, то это все же единственная свободная сила. Ее ждут в России. Россия только и бредит об интервенции, там только на нее вся надежда».
Подобные идеи в начале 1920-х годов уже не соответствовали изменившейся обстановке и взглядам многих эмигрантов. Так, в воспоминаниях Д. Мейснера говорится о том, как воспринимались идеи продолжения вооруженной борьбы: «До сих пор помню, как я был ошарашен, когда, приехав в Софию, на большом политическом собрании услышал доклад одного из руководителей правого крыла кадетов А.В. Карташева, говорившего сказки и небылицы о Белом движении. У Карташева была все та же линия – продолжающегося „кубанского похода“. Этот ученый человек говорил перед тысячной аудиторией внимательно слушавших русских беженцев, растерянных, дезориентированных, несчастных, ищущих объяснения случившейся катастрофе. Карташев ораторствовал, закрыв глаза, в данном случае в прямом смысле этого слова – такова была его манера публично выступать. Но глаза его были крепко сомкнуты и в переносном смысле, иначе он не мог бы так беззастенчиво искажать истину. Карташев говорил о долге политических руководителей эмиграции поддержать своим авторитетом белую армию, потерявшую после своего поражения всякое значение. Он хотел быть одним из ее идеологов. Таким было содержание этого выступления, поразившего меня тогда полной оторванностью от действительности и элементарной правды…»
К середине 1920-х годов А.В. Карташев понял, что продолжать вооруженную борьбу с большевиками бесперспективно. Он объяснял это тем, что «психика масс выше механической силы оружия», что хотя воля народа «преступная, грешная», но это «реальная и решающая политическая сила». Карташев считал, что «народ бы проделал большевистскую революцию даже без Ленина и большевиков – был бы тогда только на месте их Махно или еще кто-нибудь». Именно поэтому Белое движение не смогло победить, и до тех пор, пока не изменится эта воля народа, демократия не сможет победить. Поэтому он призывал отбросить идеи «реставраторства силой». «Просто кулак – это ничто, – говорил он. – Без творческой силы нечего браться за борьбу с большевизмом. Славный ход Белого движения бесславно замрет в песках эмиграции; бесплодно погибнут доблести генерала Кутепова, таланты генерала Врангеля, бескорыстные благородство и мудрость великого князя Николая Николаевича, если короста реставраторства не будет отброшена ими… Россия может быть только демократией по существу». А.В. Карташев неоднократно подчеркивал: «Мы за освобождение воли народа и за свободное устройство России по воле народной».
В то же время даже через много лет после окончания Гражданской войны А.В. Карташев призывал к непримиримой борьбе с большевизмом. В 1949 году, когда советский строй уже существенно изменился и многие русские эмигранты стали относиться к СССР совсем по-другому, он писал, что «большевизм не просто политическая партия, течение, – это тонкое духовное явление. Это „растление совести“, и рано или поздно выздоравливающий народ следует всячески лечить демократией от этого растления духа». Большое значение в процессе выздоровления народа Карташев отводил Русской православной церкви, имея в виду ее традиционное стремление (в лучших проявлениях) к исполнению евангельских идеалов, к принципам справедливости, добра, соборности.
В середине 1920-х годов Антон Владимирович постепенно отходит от политики и все больше занимается научной и церковной деятельностью. Он становится членом епархиального совета Русского экзархата Вселенского престола, участвует в съездах Русского студенческого христианского движения (РСХД), является одним из основателей Свято-Сергиевского богословского института в Париже. Но подлинную известность ему принесли блестящие работы по истории Церкви. Многогранная научная деятельность А.В. Карташева со временем полностью заслонила его политическую роль, и он стал совершенно справедливо восприниматься прежде всего как выдающийся ученый. Скончался А.В. Карташев в Париже 10 сентября i960 года.
«Русская история изгрызет до дыр свое временное большевистское вместилище…»
Семен Осипович Португейс
Алексей Кара-Мурза
Семен Осипович Португейс (наиболее известные литературно-политические псевдонимы –
