Александр Поповский - Пути, которые мы избираем

Вот что предшествовало этому.

В одном из опытов, прежде чем пустить в змеевик холодную воду, Рогоз нажал кнопку электрического звонка. Трудно сказать, зачем это понадобилось ему, но результаты были более чем неожиданны. Сосуды руки ответили на это резким сужением просветов. И со вторым и с третьим испытуемым повторилось то же самое. Затикает ли в тиши метроном или вспыхнет вдруг электрическая лампа — кровообращение в руке резко меняется. Самые разнообразные причины оказывали на сосуды такое же действие, как холод, и достигалось это первым же сигналом, прежде, чем могла возникнуть временная связь. Кровеносная система оказалась игрушкой посторонних влияний.

Рогов некоторое время еще пытался найти происшедшему объяснение, затем махнул рукой и засел за свою любимую педагогику. Тут все было просто и ясно до очевидности. Хороши мысли философа Сковороды — изобличителя дворянско-помещичьей системы воспитания, вдохновенны идеи Новикова и революционного демократа Белинского. С восторгом и любовью повторял молодой человек суровые речи Герцена: «Не истины науки трудны, а расчистка человеческого сознания от всего наследственного хлама, от всего осевшего ила, от принимания неестественного за естественное, непонятного за понятное».

Как это все справедливо! Кто поручится за то, что, бессильный отличить естественное от неестественного, он, Рогов, в своих опытах не напутал?

Еще долго его мысли оставались в плену идеи далекого и недавнего прошлого, нелегко было будущему педагогу расстаться с любимыми книгами.

Чего же искал он у этих дорогих его сердцу мыслителей? Неужели помощи в своих затруднениях?

Нет. Уверенный в том, что вдохновенное чувство способно опрокинуть все тупики, разрушить все преграды на свете, он искал в них одного лишь — вдохновения.

Студент поведал профессору о своих неудачах. Он ничего, кажется, не жалел для дела, старался и не щадил усилий. Увы, все оказалось напрасным.

— Присядьте, пожалуйста, и успокойтесь, — сказал ему учитель. — Вы плохо усвоили то, чему учились, и не все поняли в книгах до конца.

То обстоятельство, что ученый спокойно выслушал рассказ и словно не придал ему серьезного значения, сразу же ободрило студента. Он опустился на стул и, не сводя настороженного взгляда с Быкова, мысленно прикидывал, что его ждет.

— Надо вам знать, Александр Алексеевич, — продолжал Быков, — что у нормальных людей давление крови устойчиво и держится на сравнительно постоянной высоте. Только душевные волнения и напряжения мышц нарушают это постоянство. С исчезновением причин, поколебавших душевное равновесие, кровообращение выравнивается. Обо всем этом я не раз уже вам говорил.

— Я хорошо это помню, — попытался вставить слово студент.

Но профессор не стал его слушать.

— Говорил я вам также, — не меняя тона, продолжал ученый, — что наши сосуды необыкновенно подвижны. Что бы ни коснулось наших органов чувств — холод ли, жар, неожиданный шум, смена освещения, чувство радости или страха, даже легкое прикосновение к кожным покровам, — ничто не остается без ответа сосудов. Ответ их колеблется от едва уловимого сужения или расширения просветов до предельно острого невроза. Во всех случаях жизни первый отклик организма на раздражение, — сужение сосудов.

Профессор замолчал и с досадой взглянул на студента.

«Ничего вы не усвоили! — мысленно добавил он. — Упрямец вы и тугодум».

— Я старался все усвоить, — спокойно произнес Рогов, — но не всему в литературе поверил. Мне казалось невероятным, чтобы вдыхание аромата духов или решение арифметических задач уменьшало объем предплечья, а какое-нибудь другое удовольствие или неудовольствие увеличивало его. Сомневаюсь также, чтобы вены и артерии при первой же вспышке электрического света сужали свои просветы.

Ученый мог убедиться, что Рогов над многим подумал, проявил осторожность, хотя самое существенное и упустил.

— Нельзя проявить какое-либо чувство без того, чтобы не вызвать раздражения нервной системы, ускорения пульса, дыхания и сужения кровеносных сосудов, — сказал ученый. — Страх, например, сильнейшим образом сокращает просветы сосудов и может даже привести к остановке кровообращения. Был такой случай. Знаменитый хирург, опасаясь, что обескровленный больной не вынесет операции, крикнул ему в критический момент: «Возьмите себя в руки или вы умрете!» Страх смерти привел в действие все ресурсы организма, и оперируемый был спасен. Каждому психическому состоянию, надо вам знать, соответствует определенное изменение в кровообращении и дыхании. Советую вам этого не забывать.

Рогов обязательно это запомнит. Теперь, когда выяснилось, что всякий внешний раздражитель — будь то дребезжание звонка, стук метронома или вспышка света — способен с первого же раза оказывать влияние на сосуды, он знает, как поступить. Прежде чем вырабатывать временную связь, следует испытать сосуды исследуемого — испытать стуком метронома, звучанием колокольчика, вспышкой электрического света, ничем эти сигналы не связывая. Кровеносная сеть как бы «свыкнется» с ними и не будет на них откликаться.

Школьный учитель

Снова встретились ученый и его помощник. Их беседа затянулась надолго, но ко временным связям кровеносной системы разговор не имел отношения. Профессор счел своим долгом отметить трудолюбие и старания Рогова, поздравил его с успехом и заодно — с окончанием педагогического института. Похвально, что он выбрал темой для дипломной работы опыты, проведенные в физиологической лаборатории. Превосходное начало для будущего физиолога. Не всякий мог бы похвалиться такой удачей на школьной скамье.

— Я надеюсь, Константин Михайлович, — после некоторой паузы сказал бывший студент, — что вы позволите мне продолжать наши исследования.

На эту скромную просьбу Быков поспешил ответить согласием. Конечно, позволит, какой странный вопрос! Им предстоит еще серьезно потрудиться, работы хватит на целую жизнь.

— У меня не будет возможности уделять много времени физиологии, — смущенно заметил помощник: — я стал педагогом и на днях приступаю к занятиям.

Какое странное решение! Он будет школьным учителем, а как же с физиологией, с опытами на кровеносной системе?

Рогов, кажется, проявлял к ним большой интерес, радовался и был счастлив малейшей удачей. Кто мог подумать, что его увлечение так скоро пройдет! Принял решение и даже не предупредил! Хорош помощник, нечего сказать! Тратишь время, трудишься, терпишь упрямство человека, а он, оказывается, Преследует какие-то непонятные цели…