Борис Данилов - Жизнь-поиск

Я сразу понял преимущество: стружка идет не одной широкой, а несколькими узкими лентами, они значительно меньше задерживаются в отверстии и резьбовых канавках, резание должно быть более легким.

Я вскоре проверил этот способ заточки на своих трапецеидальных метчиках-протяжках, предназначенных для нарезания резьбы с крупным шагом в длинных гайках и в гайках с многозаходной резьбой. Результат был отличный: там, где приходилось обычно использовать комплект из двух метчиков-протяжек, теперь резьба легко нарезалась одной, инструмент становился более универсальным и производительным.

В 1962 г. я сделал первые попытки наладить серийный выпуск метчиков-протяжек. Сотни заводов нашей страны делали их каждый для себя, в своих инструментальных цехах. В то же время многие другие заводы нуждались в этом инструменте, но не имели достаточно сильных инструментальных цехов, чтобы самим его изготовить. И вот, захватив с собой несколько метчиков-протяжек разных размеров, я прихожу в приемную главного инженера Московского инструментального завода (МИЗ). Подготовку к этому свиданию я начал несколько месяцев назад, когда на одной из конференций по новому инструменту во Всесоюзном инструментальном институте попросил А.В. Акимова, который был членом президиума Московского совета новаторов, познакомить меня с главным инженером МИЗа. Знакомя меня с Николаем Кузьмичом Хваленовым (так звали главного инженера МИЗа), т. Акимов сказал ему, что я автор нового инструмента и что хотел бы посоветоваться с ним о производстве этого инструмента.

Может быть, Хваленов уже через час и забыл про меня, но где-то в его сознании моя фамилия, видимо, завязла; выйдя из своего кабинета, он сразу узнал меня, поздоровался и сказал: «Подождите меня, я сейчас вернусь!» Вернулся он часа через полтора, но я сидел упорно, как каменный гость.

Хваленов привел с собой нескольких специалистов из цехов. Я выложил на стол метчики-протяжки. Судя по тому, как их рассматривали инструментальщики, было ясно, что они видели их впервые.

После всестороннего обсуждения специалисты МИЗа решили, что инструмент хороший, но от его производства они воздержатся. Их резон был такой: МИЗ и так не выполняет план, на заводе очень тесно, даже еще один станок поставить некуда, а для производства метчиков-протяжек понадобится минимум пять станков.

Николай Кузьмич Хваленов участливо посмотрел на меня и развел руками:

— Ничем не можем сейчас вас утешить, но вы не огорчайтесь, я уверен, что ваш инструмент будет жить. Если можно, оставьте мне одну метчик-протяжку, чтобы я про нее не забыл, я еще попытаюсь что-нибудь сделать!

Есть такие хорошие люди, которые, и отказав тебе, все же оставляют какую-то надежду, и ты уходишь от них без обиды и отчаяния. Когда я уже одевался, секретарша опять позвала меня к Хваленову.

— Вот что, Борис Федорович, — сказал Николай Кузьмич, — позвоните от моего имени Дьяконову и договоритесь с ним встретиться. Дьяконов — начальник отдела инструмента и станков совнархоза РСФСР, у него возможности пошире, чем у нас.

Он вырвал листок из блокнота и записал «координаты» Дьяконова. Мне оставалось только поблагодарить и удалиться. Главный инженер МИЗа провозился со мной минут сорок. На нашем заводе за 20 лет работы главный инженер не смог уделить мне и 10 минут. Так что я мог быть доволен своим визитом на Московский инструментальный завод.

С Дьяконовым мне удалось встретиться только через четыре месяца. Вадим Михайлович Дьяконов чем-то похож на Хваленова: такой же высокий и худощавый, такого же интеллигентного вида, такой же вежливый и любезный.

— Слышал краем уха про ваш инструмент. Покажите-ка его в натуре! — встретил он меня, когда я наконец нашел его кабинет в огромном здании совнархоза РСФСР. Внимательно рассмотрев инструмент, он задумался, а потом сказал: — Наладить производство такого инструмента без автора будет трудно. В таких случаях обычно начинают производство нового инструмента на том же заводе, где он родился. Я знаю ваш завод, у него инструментальный цех помощнее МИЗа. Почему бы не начать серийный выпуск метчиков-протяжек на вашем заводе?

Я сказал, что это лучший вариант, о котором я могу только мечтать.

— Но этого вопроса нам без Николая Кузьмича не решить. Он теперь большой начальник — заведует отделом станков и инструмента совнархоза СССР. В ближайшие дни мы с ним будем у вас на заводе и решим этот вопрос, — закончил беседу Дьяконов.

Через несколько дней я еще издали увидел в конце цеха две высокие фигуры. Дьяконов и Хваленов не обманули, действительно пришли в наш цех, чтобы определить возможность серийного выпуска метчиков-протяжек. Они обещали дать цеху новейшие резьбошлифовальные станки, если вопрос о серийном изготовлении будет, решен положительно.

Руководители нашего цеха и отдела главного технолога приложили немало усилий для того, чтобы отделаться от нового заказа. Они пытались доказать Хваленову и Дьяконову, что цех и без того перегружен работой, что для новых пяти — семи станков в цехе нет места и что вообще завод должен выпускать машины, а не какие-то метчики-протяжки. По-своему они, может быть, были и правы. Но, с другой стороны, Хваленов и Дьяконов тоже не сомневались в том, что такой большой цех не почувствует особых затруднений от небольшой прибавки к номенклатуре выпускаемой продукции.

— Ведь для своих механических цехов вы делаете метчики-протяжки, — говорили они нашим руководителям, — но делаете по пять штук, это невыгодно. А если бы выпускали по 50 штук, то это было бы выгодно вам и, кроме того, многие заводы могли бы получить новый инструмент.

В общем, соглашения достигнуто не было. Хваленов и Дьяконов уехали, обещав еще подумать. Все эти разговоры шли на уровне не выше главного технолога и начальника инструментального цеха. Ни директор, ни главный инженер в них не участвовали. Но, конечно, им было доложено о посещении начальства из совнархоза.

Через несколько дней произошло необычайное событие: в инструментальный цех пришли директор и главный инженер! Они прошли к начальнику цеха и вскоре вызвали меня. Состоялось совещание, во время которого руководители механических цехов приложили все силы, чтобы отбиться от такой напасти, как серийное изготовление метчиков-протяжек. Все в один голос высказались против.

Сперва я подумал, что директор хочет «подвести базу общественного мнения», чтобы со спокойной совестью отпихнуться от моего изобретения. Но оказалось, я ошибался. Директор закончил совещание так:

— Мы не можем согласиться на серийный выпуск метчиков-протяжек на нашем заводе, но я поговорю в совнархозе СССР и думаю, что общими усилиями мы подберем завод, который их будет делать для всех, без ущерба для своей программы!