Дэвид Кинан - Эзотерическое подполье Британии

Вскоре после этого Стэплтон встретился с Тибетом и Доннаном в пабе на Поланд-стрит в Сохо. Стэплтон ушел рано, пропустив драку с кучей пьяных мужиков, которую спровоцировал Доннан. Услышав о нападении, Стэплтон немедленно связался с Тибетом, тем самым скрепив их дружбу. «Его довольно сильно избили, — вспоминает Стэплтон. — С тех пор мы стали очень близкими друзьями. В то время он увлекался наркотиками, спидом, много пил и постоянно попадал в неприятности — в общем, был совершенно другим человеком. За прошедшие годы он очень изменился, постепенно вырос».

6 октября в Хаммерсмит Кларендон Стэплтон помог Тибету, сев вместе с Фозергиллом за микшерский пульт на выступлении Dogs Blood Order в поддержку Death In June. Группа Death In June родилась из пепла леворадикальных политических панков Crisis, которых Тибет любил со студенческих времен. Переехав в Лондон, он начал ходить на концерты Death In June, и однажды вечером к нему подошел вокалист и гитарист Дуглас Пирс, узнавший его по фотографиям Psychic TV. «Он был очень приятный парень, — говорит Тибет. — Веселый, энергичный и весьма впечатляющий. Мы подружились. Вскоре после нашей встречи он попросил меня написать тексты для нового альбома Death In June, поскольку казалось, что у нас действительно много общего в смысле природы того, что нами двигало. Я сказал Сэнди Робертсон, журналистке из Sounds, с которой я какое-то время жил, что одна из моих любимых групп попросила меня написать для них тексты». Death In June выпустили свой первый альбом The Guilty Have No Pride, когда Тибет встретил еще одного члена группы Тони Уэйкфорда, будущего участника Nurse и Current; правда, в тот момент дружба не завязалась. Вскоре после начала работы Тибета с Death In June Пирс выгнал Уэйкфорда. Некоторые друзья Уэйкфорда были убеждены, что увольнение спровоцировал Тибет.

«Мне очень нравились Crisis, — говорит Тибет. — Я помню их музыку, мощную, сильную, никакой не рок-н-ролл. Это был панк, но мелодичный, напоминавший The Buzzcocks. Death In June от них отличались, но были такими же сильными, хотя ранний материал группы очень отличался от того, что создавал я. Не думаю, что у нас была схожая музыкальная эстетика, однако с Дугласом у меня действительно было много общего. Я чувствовал, что мы похожи и близки. Как и я, он был большим поклонником Мисимы. У него был апокалиптический вид, как и у меня, но его специфических интересов — к примеру, восхищения Второй мировой войной, — я не разделял, хотя интересовался ее мифологией».

Пирс продолжал создавать собственную космологию, сочетая тягу к военной образности с элементами северных мистерий, жизнью и творчеством Юкио Мисимы и помешательством на Sixties West Coast.

Большая часть индустриальной сцены восхищалась тоталитаризмом, будь то коммунизм или фашизм, представляя его как всеохватную систему тотального контроля — тот самый вид системы, которую собрались разрушать индустриальные провокаторы. Быстрые рейды за линию врага казались лучшим способом сбора информации. Некоторые шли еще дальше, уравнивая тоталитарные идеи дисциплины со свободой. Часть риторики TOPY была основана на этом явно противоречивом уравнении. Однако никто и никогда не сохранял то расстояние до своего объекта восхищения, как дознаватели от искусства Throbbing Gristle.

Открывая выступление Death In June, Тибет играл на костяной трубе, выйдя на сцену вместе с Роджером Смитом, Джоном Мерфи и Дереком Томпсоном; двое последних работали тогда с SPK. Троица сдружилась. По словам Тибета, они были «саркастичными». Dogs Blood Order исчез после унылого шоу в поддержку Энни Энкзайети, случившегося в Брайтоне в мае 1984 года. Трек с того выступления оказался на CD-переиздании Nature Unveiled, импровизации на основе текстов «Maldoror», в основном состоящих из строк, вдохновленных или почерпнутых у самого графа де Лотреамона из его яростного визионерского романа «Песни Мальдорора». Самые ранние выступления Тибета действительно были основаны на одном и том же наборе текстов, на сплетениях фраз из «Maldoror», «Falling Back In The Fields Of Rape» и «Reaping Time Has Come».

Тибет встретил Энни Энкзайети, работая музыкальным журналистом. «Впервые я увидела Тибета в редакции журнала Sounds, где он тогда работал, — вспоминает Энкзайети. — Я привезла туда несколько экземпляров своей пластинки Soul Possession, и он представился мне в коридоре. Я подумала: какой он милый». Покинув пугающий сквот, где он проживал с командой Produktion, Тибет ночевал где попало, пока не переехал к Энкзайети в печально известный сквот Воксхолл-гроув, занятый анархо-панк-группой Crass. Тибет рассказывает: «Я встретил Стива Игноранта из Crass потому, что… хм-м, я хотел сказать, что Стив встречался с одной из девушек из соседнего дома, но на самом деле он встречался со всеми девушками из всех сквотов». Работая с 1977 по 1984 год, Crass обеспечили себе героический образ. Их существование служило доказательством возможности отказа от компромиссов по части собственного видения и при этом не только выживания, но и процветания за рамками основного направления музыкальной индустрии.

Первоначально являясь панк-группой, Crass серьезно отнеслись к манифесту движения и использовали его как платформу для собственной программы, корнями уходящей глубоко в контр-культурную революцию конца шестидесятых. Они были коммуной воинствующих хиппи, преданных идеалам совместного проживания и вегетарианства, правам животных, пацифизму и политической агитации через удивительные дерзкие пластинки — The Feeding Of The Five Thousand 1978 года, Christ — The Album 1982 года и How Does it Feel To Be Mother Of A Thousand Dead? 1984-го. Их агрессивно атональная музыка превращалась в разрушающий форму авангард из чистого буйства и восторга. На обложке третьей части сборника Bullshit Detector они заявили: «Не ждите музыки, когда мелодия — это гнев. Когда послание — вызов и непокорство. Три аккорда — разочарование, если слова идут от сердца». Они способствовали возникновению нескольких важнейших групп, в том числе Conflict, Flux Of Pink Indians и Kukl, возникшую до Sugarcubes, куда входили Бьорк и Эйнар Эрн. «Я не могу представить ничего такого, что бы не вдохновляло меня в Crass, — говорит Тибет. — Мне нравились обложки, выступления, идеи, ярость их музыки. Единственное, что мне не нравилось, это ругань. Не то чтобы я ханжа, просто мне казалось, что это мешает услышать их послание. Думаю, они протестовали слишком активно, и бесконечные ругательства затемняли ясность видения, которое, хотите вы того или нет, было страстным и продуманным. Crass очень сильно на меня повлияли. У них была своя точка зрения, отличный звук и волнующая эстетика. Они верили в то, что делали, и могли себя организовать, что восхищает меня в каждом. У них не было контракта с лейблом, они были по-настоящему независимыми и андеграундными. В этом на них похожи Throbbing Gristle, и ими я тоже восхищался. Они делали то же, что и Crass, но в другой эстетике. Хотя в музыкальном смысле я предпочитал Crass».