Полководцы эпохи Александра II - Алексей Васильевич Шишов
…По возвращении в Россию георгиевский кавалер-«кавказец» получил придворный чин флигель-адъютанта и в феврале 1847 года высочайшим указом императора Николая I 32-летний офицер гвардейской кавалерии становится командиром Кабардинского егерского полка, во главе которого пробыл три года. Полк входил в состав Отдельного Кавказского корпуса, постоянно находясь «в делах» с «немирными» горцами.
Полк имел славную биографию, ведя свою историю с 1726 года. Егерским был наименован в 1834 году. Боевая служба кабардинцев на Кавказе началась с 1777 года после прибытия его на Моздокскую укрепленную линию. С 1800 года квартировал в Тифлисе, столице Кавказского наместничества. В 1830 году полку были пожалованы знаки отличия на шапки с надписью: «За отличие в войнах с Персией и Турцией 1826—29 гг.» В 1848 году полковая штаб-квартира была переведена в Хасавюрт. Барятинский сменил на посту полкового командира генерал-майора В.М. Козловского.
За эти три военных года командования полком А.И. Барятинский показал себя требовательным командиром, беспощадным в вопросах воинской дисциплины, крайне старательно вникавшим во все мелочи воинского быта низших чинов и офицеров. Показал себя начальником, заботившимся о подчиненных. И все это делалось в условиях идущей Кавказской войны, когда о какой-то комфортной жизни мирного времени в армейских войсках говорить не приходилось.
На будущее командование «постоянно действующим» полком легкой пехоты дало Александру Ивановичу Барятинскому многое для его становления как полководца, умело воевавшего на горных театрах Юга России. То есть он стал мастером тактики в условиях горной войны. Такая «специализация» дала ему в отечественной военной истории заслуженную победами славу.
За свой счет (князь был весьма состоятельным человеком) полковник А.И. Барятинский перевооружил полк (!) закупленными во Франции двуствольными льежскими штуцерами. Они, в отличие от уже имевшихся на вооружении русской армии не в самом большом количестве штуцеров, позволяли стрелять не только пулями, но и картечью и были снабжены штыками. Это давало егерям-кабардинцам большое преимущество во время действий в горах и горных лесах, как в перестрелках, так и в рукопашных схватках.
В 1847 году князь А.И. Барятинский был награжден за «отличия» в успешных боях Кабардинского егерского полка против «немирных» горцев орденом Святого Владимира 3-й степени.
В следующем, 1848 году за осаду укрепленного аула Гербегиль в Северном Дагестане и атаку неприятельского лагеря на реке Кара-Койсу в 33 года производится в генерал-майоры Свиты Его Императорского Величества. Барятинского в те годы окончательно признали умелым тактиком ведения наступательной войны в горах. Действительно, у полкового командира другим старшим офицерам-«кавказцам» было чему поучиться. Прежде всего в организации разведки, продумывании предстоящей операции и всесторонней подготовке к ней своего полка легкой (егерской) пехоты.
В 1850 году князь А.И. Барятинский «триуфатором» возвратился с Кавказа в Санкт-Петербург, но пробыл в столице совсем недолго, успев навлечь на себя немилость императора Николая I. Дело обстояло так.
В высших придворных кругах решили женить генерал-майора свиты, да еще к тому же родовитого и богатого князя из Рюриковичей, только прибывшего с войны в столицу. В невесты ему прочили знатную М.В. Столыпину, за что одобрительно высказался сам монарх. Однако в жизненные планы Александра Ивановича такая женитьба никак не входила.
Чтобы обезопасить себя на будущее от высочайшего вторжения в личную жизнь, «богатый жених», уже отчисленный от командования Кабардинским егерским полком, передал свои законные права на владение значительной части родовой собственности младшему брату. Процедура отказа от наследства описана так.
С подарками брату князю Владимиру Ивановичу он приехал в его столичный дом, чтобы поздравить с днем рождения. Среди подарков оказался запечатанный конверт из плотной бумаги. На следующий день весь светский Санкт-Петербург обсуждал его содержание. Там лежали документы на право владения Александром Ивановичем, как старшим сыном, богатейшим наследством от отца, Барятинского-старшего. Он добровольно отказался от всего недвижимого и движимого имущества, включая бесценный Марьинский дворец на Курской земле.
Себе в наследство Александр Барятинский оговорил лишь сто тысяч рублей и ежегодную ренту в семь тысяч рублей. Само собой, дело с женитьбой сразу же прекратилось: для столичного света князь с древней родословной А.И. Барятинский в одночасье оказался «женихом бедным» и потому малопривлекательным.
Князь сознательно ограничил себя в светских знакомствах, заметно «опростился» и занялся глубоким изучением всего, что было связано с Кавказом, который становился его судьбой. Тогда он и начал обдумывать вопросы окончательного его покорения Российской империей.
В мае того же 1850 года А.И. Барятинский сопровождал наследника престола цесаревича Александра Николаевича в его путешествии на Кавказ. Будущий самодержец пожелал воочию увидеть горный Юг России, чтобы иметь о нем собственное представление. В этой поездке «кавказец» в чине генерал-майора Свиты Е.И.В. оказался для наследника российского престола незаменимым человеком, сумевшим показать свое убедительное знание горного края, его народов и проблем и реалий идущей там войны.
В ноябре 1850 года высочайшим указом императора Николая I генерал-майор князь А.И. Барятинский назначается командиром Кавказской резервной гренадерской бригады, созданной в составе Отдельного корпуса специально для проведения крупных операций в горах. Зимой 1850–1851 годов бригада под его начальством приняла участие в экспедиции в Большую Чечню. В составе Чеченского отряда близ Мезенской поляны одержал убедительную победу, подвергшись атаке многотысячных войск имама Шамиля.
Здесь 27 февраля 1851 года в ожесточенном бою у переправы через реку Шавдон в результате стремительной кавалерийской атаки, им возглавляемой, была обращена в бегство конница мюридов Шамиля. Это был первый случай в биографии Барятинского, когда он продемонстрировал завидное умение вести бой самостоятельно и начальствовать над значительными силами кавказских войск. Успех незамеченным не остался.
В апреле следующего, 1852 года его ожидало значительное повышение по службе. Он назначается командиром 20-й пехотной дивизии и одновременно исполняющим должность начальника левого фланга Кавказской укрепленной линии. В зону его ответственности входили Горный Дагестан и Чечня, то есть весь имамат Шамиля с его главными воинскими силами.
В течение лета этого года князь Барятинский делает все возможное, чтобы лишить Шамиля продовольственных баз в Чечне, истребляя на еще подвластных имаму землях посевы зерновых и запасы сена. Местные жители, лишенные съестных припасов, переходят к русским, и там беженцы сразу же получают от них хлеб и денежные пособия. Так имам начал терять своих подданных.
Летом и зимой этого года князь А.И. Барятинский вновь участвовал в экспедициях в Большой Чечне. На перспективном для себя посту он стал последовательно проводить тактику продвижения на позиции отрядов Шамиля, при этом русские войска выходили на окраины чеченских земель, где занимали командные высоты, прокладывали в лесах дороги и наводили переправы через водные преграды. Иначе говоря, устраивали на театре войны для себя коммуникационные линии.
Теперь в
