Вторая мировая война. Хроника тайной войны и дипломатии - Павел Анатольевич Судоплатов
«Командир РККА поднимает на руке латышского мальчика. Снимок сделан вскоре после ввода Красной армии на территорию Латвии».
«Приезды туда шефов абвера Канариса и Пикенброка еще более активизировали широкую агентурную сеть».
Вильгельм Франц Канарис (1887–1945) – немецкий военный деятель, адмирал, начальник службы военной разведки и контрразведки в нацистской Германии (1935–1944).
Ганс Пикенброк (1893 − 1959) – немецкий разведчик, генерал-лейтенант Вермахта, с 1936 по 1943 годы – начальник отдела военной разведки Абвера (А-I), одновременно, заместитель начальника Абвера (адмирала Канариса).
«Среди тех, кого мы захватили, войдя в Польшу, был известный польский политический деятель князь Януш Радзивилл и его родственники».
Князь Януш Францишек Радзивилл (1880–1967) – последний ординат Олыки и владелец Неборовского дворца, сын Фердинанда Радзивилла.
«С нами активно сотрудничал министр иностранных дел Латвии Вильгельм Мунтерс, военный министр Латвии Янис Балодис».
Мунтерс Вильгельм Николаевич (1898–1967) – латвийский государственный деятель, дипломат, в период с 1936 по 1940 год – Министр иностранных дел Латвийской Республики.
Янис Балодис (1881–1965) – генерал, главнокомандующий армией Латвии (1919–1921), затем с 1931 года до 1940 года – военный министр Латвии
«Мы также поддерживали доверительные тайные отношения с президентом Латвии Карлом Улманисом»
Карлис Аугустс Вилхелмс Улманис (1877–1942) – латвийский политический и государственный деятель. Четырежды занимал пост премьер-министра. После государственного переворота в 1934 году установил в стране авторитарный режим, закончившийся вводом в Латвию советских войск в 1940 году.
«Президент Эстонии Константин Пятс, хотя и не подписал вербовочного обязательства о сотрудничестве с ГПУ в 1930 году, тем не менее был на нашем денежном содержании до 1940 года».
Константин Пятс (1874–1956) – первый президент Эстонии. 12 марта 1934 года, будучи премьер-министром Эстонии в полномочиях Государственного старейшины, осуществил вместе с Йоханом Лайдонером военный государственный переворот. В результате военного переворота было установлено авторитарное правление и объявлено о состоянии чрезвычайного положения. Пятс был объявлен Президентом-Регентом Эстонии
Глава 6. Контакты с англичанами через посла Югославии
События на Балканах
Советское руководство накануне войны владело исчерпывающей достоверной информацией о развитии ситуации на Балканах. Важнейшим нашим источником сведений был сотрудничавший с ИНО ОГПУ-НКВД с 1934 года видный болгарский дипломат Иван Стаменов («Наследник»). Он был привлечен к работе с нами опытным сотрудником ИНО П. Журавлевым.
С назначением в 1940 году Стаменова послом Болгарии в Советском Союзе связь с ним была передана мне. У нас появился доступ к документальной информации о реальных намерениях и переписке правящих кругов Болгарии с немецким руководством. Знаменательно, что на переговорах Гитлера и Молотова в ноябре 1940 года в Берлине болгарский вопрос вызвал очень резкую реакцию немцев. Мы располагали тогда всей информацией о действиях Гитлера и намерениях болгарского правительства. Наша осведомленность базировалась на документах и шифропереписке, а также на сообщениях Стаменова, поскольку он получал инструкции от главы правительства и от царской семьи, в которую он был вхож.
Но что парадоксально? Наша осведомленность о складывающейся обстановке, предложение заключить с Болгарией пакт о взаимопомощи, сделанное нами, кстати, по подсказке Стаменова, ссылавшегося на противоборство в ее правящей группировке, не дали должных результатов. И это несмотря на то, что мы выступили с очень выгодными для Болгарии предложениями не только о заключении пакта, но и о предоставлении ей дополнительной территории во Фракии в случае неблагоприятного для Греции исхода войны с Италией и Германией.
К началу работы со Стаменовым относится также установление моих тесных рабочих отношений с А. Вышинским, в то время заместителем наркома иностранных дел.
В оценке кризиса в советско-германских отношениях, который начался осенью 1940 года в связи с событиями на Балканах и нарастанием угрозы войны в этом районе, важно иметь в виду следующие обстоятельства, касающиеся использования наших агентурных возможностей. Официальная позиция Советского Союза, как мне разъяснял Вышинский, заключалась в том, что СССР, с одной стороны, стремился подписать пакт о взаимопомощи с Болгарией, с другой же – этот пакт не предполагал выхода Болгарии из сферы особых отношений с Германией и Италией. Речь практически шла о том, что мы ни в коем случае не собираемся конфликтовать с немцами и противодействовать вступлению болгар в какие-либо договорные союзнические отношения с ними.
На первый взгляд может показаться, что это половинчатая и беспринципная позиция. Однако для нас это было чрезвычайно важным, ибо речь шла об использовании Стаменова, с которым я неоднократно встречался, в выработке компромиссных договоренностей с немцами и их союзниками, чтобы оттянуть войну. Наша попытка воздействовать через Стаменова на царскую семью в Болгарии была важным моментом политической линии, поскольку мы связывали тем самым свободу действий немцам на Балканах. К болгарским делам и взаимодействию со Стаменовым активно подключился руководитель Коминтерна Г. Димитров, причем эти дела он не передоверял своим заместителям.
Из бесед со Стаменовым у меня сложилось впечатление, что болгарские правящие круги были напуганы нашим предложением в отношении пакта о взаимопомощи. Левая оппозиция и рабочее движение в это время в Болгарии были довольно мощными. Поэтому правящие круги боялись, что улучшение отношений с СССР будет способствовать укреплению позиции болгарской компартии. Это толкало не только царя Бориса, но и его окружение на союз с англичанами и немцами.
Установление важного контакта с послом Болгарии в Москве осенью 1940 года стало, однако, прологом еще одного драматического эпизода в действиях разведки и дипломатии на балканском направлении в преддверии неумолимо надвигавшейся германо-советской войны.
В конце октября 1940 года или в самом начале ноября накануне поездки Молотова в Берлин меня неожиданно вызвал Берия, в кабинете которого я застал П. Федотова, начальника контрразведки, и приказал нам срочно явиться к заместителю наркома иностранных дел Вышинскому. Суть поручения состояла в том, чтобы, контактируя с Вышинским, вступить в неформальные доверительные отношения с послом Югославии в СССР Миланом Гавриловичем. Последний по своей инициативе вышел на Вышинского и проинформировал его об обострении обстановки на Балканах и борьбе внутри югославского руководства. Гаврилович рассказал о недовольстве, которое зреет в югославском правительстве в связи
