Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI - Александр Иванович Журавлев
Но птичка была выпущена из клетки – приоритетные работы опубликованы, и в настоящее время число опубликованных работ по изучению свободнорадикального – перекисного окисления в тканях человека и животных в норме и при различных заболеваниях – патологиях достигает нескольких сотен в год.
Создалось стандартное для науки положение. Стоит только кому-нибудь совершить прорыв в науке, ну, например, открытие условных и безусловных рефлексов И.П. Павловым, как у этого направления оказываются десятки и сотни «детей лейтенанта Шмидта». Они абсолютно не понимают сути ставшего актуальным направления, но упорно называют себя «первыми учениками», что я и встретил в лице доктора наук С.Н. Перепелкина.
С нашим свободнорадикальным направлением то же самое. Сотни «исследователей» бросились тупо определять перекиси, альдегиды (малоновый альдегид), полимеры, полиены (диены, триены) и другие продукты СРО в различных органах у различных животных при различных патологиях, считая, что это они всё открыли.
Открытие в 1960 году антиокислительной активности животных тканей и создание учения о биоантиокислителях
Что касается меня, то после обнаружения в 1957 году постоянного присутствия перекисей в тканях облученных животных, т. е. после подтверждения на липидах теории Б.Н. Тарусова, я обнаружил, что и в норме у здоровых животных протекает тот же процесс.
Вместо бесконечного титрования ещё при одной, другой патологии пришлось думать. Почему при наличии в наших тканях огромного количества ненасыщенных жирных кислот и при их непрерывном свободнорадикальном окислении (СРО) мы не разваливаемся? Почему в норме в наших тканях это СРО протекает на очень низком уровне?!
Размышления привели к следующему: наши жиры-липиды состоят из тысяч различных соединений: жирных кислот, триглицеридов, которых сотни, холестеринов и фосфолипидов, которых больше 10 000. Есть ещё различные воски, токоферолы, каротиноиды… голову сломаешь. Ну а что, если взять какой-нибудь один простейший чистый липид – и взял олеиновую кислоту. И повезло, эта олеиновая кислота на воздухе окислялась с огромной скоростью, в ней быстро накапливались перекисные соединения.
Хорошо! А если к ней добавить наши суммарные липиды – эфирные или спиртовые вытяжки из тканей мозга, печени… содержащие все эти тысячи компонент. Добавил! Всего 0,1 %, т. е. 100 мг на 100 г олеиновой кислоты. Результат! В олеиновой кислоте затормозилось накопление перекисей.
А если добавить 1 %, т. е. 1 г тканевых липидов на 100 г олеиновой кислоты? Накопление перекисей на некоторое время прекращалось совершенно.
Это было открытие.
Открытие наличия у наших тканей способности тормозить СРО чистых жирных кислот – это было открытие тормозящего АНТИОКИСЛИТЕЛЬНОГО действия наших тканей. Благодаря этому антиокислительному действию, наиболее высокому у липидов головного мозга, наш организм и осуществляет НАНОмолекулярную регуляцию в тканях интенсивности СРО на очень низком, полубезопасном уровне.
Об этом открытии, открытии антиокислительной системы в нашем организме я так и написал в нескольких научных статьях в 1960–1961 гг.:
Журавлев А.И. и др. Механизм инактивации радикалов и перекисей естественными тканевыми антиоксидантами // Радиобиология. 1961. № 3. С. 321;
Журавлев А.И. Роль антиоксидантов в первичных радиобиологических эффектах. М., 1960. В кн.: Роль перекисей и кислорода. М.: АН СССР, 1960.
И позже в статье «Антиокислители» в Большой медицинской энциклопедии.
До этих моих работ термин и понятие антиоксиданты – биоантиоксиданты, как тормозители свободнорадикального окисления в тканях человека и животных, полностью отсутствовали и в отечественной, и в зарубежной медицинской и биологической литературе.
В общем, именно благодаря обнаружению системы антиокислителей, а затем и созданию «учения о биоантиокислителях», завершенного в монографии: Журавлев А.И., Зубкова СМ. Антиоксиданты. Свободнорадикальная патология. М.: МГАВМиБ, 2008. 269 с. – я считаю, что достиг одной из ЦЕЛЕЙ моей жизни, создал что-то новое, чего до меня не было. Кто не верит, может провести библиографическое исследование и найти термины и исследования биоантиокислителей до моих работ (1960–1961 гг.).
Наши внутренние антиокислители – биоантиокислители – оказались одним из основных факторов, определяющих устойчивость нашего организма к различным химическим и физическим воздействиям.
В настоящее время, т. е. к 2009–2010 гг., по радио, телевидению, в большинстве серьёзных и особенно несерьёзных печатных, а тем более рекламных изданий печатаются сотни различных открытий и рецептов применения целебных антиокислителей. За их использование в птицеводстве, животноводстве, медицине уже получено несколько Государственных премий, сотни лицензий и патентов.
Пожалуй, единственным, кто ничего не получил, как всегда, у нас является первооткрыватель, в данном случае в моем лице. Но мне некогда было ни оформлять заявки, ни пробивать премии. Я был занят, меня интересовало экспериментальное обнаружение всё новых и новых закономерностей. Это была азартная охота.
Необходимость исследования одновременно и процесса СРО, и процесса антиокислительного действия резко расширила информативность получаемых результатов, а с другой стороны, ещё более увеличила объём необходимых исследований.
Материал накапливался, и в 1959 году в Институте биофизики я защитил кандидатскую диссертацию по специальности биофизика. В оформлении и печатании диссертации, несмотря на свою тяжёлую болезнь, мне очень помогла жена и друг Эмма.
Поскольку для защиты кандидатской диссертации необходимо достаточно широкое знание литературы, приходилось много читать. В общем, я слегка переутомился, после защиты простудился и попал в больницу с возникшим радикулитом. В больнице и начался, параллельный с научным, совсем другой ДЕТЕКТИВ.
Глава 10
Юное дарование, будь готов к посмертной славе!
Барьеры для мечты
История как история. Обыкновенная история. Одно не совсем юное дарование вдруг почувствовало в себе проявление способностей, а может быть, и таланта. В 1959 г. в возрасте 29 лет защитил я кандидатскую диссертацию по специальности «биофизика». Для этого надо было много читать и создать у себя в голове абсолютную мешанину из физики, биологии, химии, математики, сопромата и деталей машин с примесью экономики, философии и теплотехники.
Естественно, что вскоре после защиты заболел я то ли радикулитом, то ли тонзиллитом и дней 10–15 абсолютно ничего не делал. Просто лежал, глядел на солнышко и выздоравливал. И вдруг… Вдруг прямо из моей головы начали «вылезать» – в юмористической форме – те самые десятки закономерностей, которые перед защитой диссертации я вталкивал в свою голову без всякого юмора, и потому было совершенно не понятно, откуда этот юмор взялся.
Схватившись за перо, я еле-еле успевал записывать эти ситуации и за несколько дней написал 10–15 коротких рассказов, в которых точные научные данные, факты явления вплетались в быт в полном соответствии со здравым смыслом, что и создавало комические ситуации. Естественно, тогда, в 29–30 лет, мне сразу стало ясно, что я дарование, а может быть, и талант, поскольку главный критерий таланта – озарение – был налицо.
Немного погодя число рассказов достигло
