Крисанн Бреннан - Червивое яблоко. Моя жизнь со Стивом Джобсом
Во время одной из поездок автостопом домой из Орегона он познакомился с парнем по имени Томас. Томас жил в Купертино, прямо напротив квартиры моего отца (к тому моменту я перестала подрабатывать няней). Я никогда не встречала этого человека. У Стива были свои причины, по которым он не знакомил своих друзей друг с другом, однако я помню Томаса, поскольку Стив никогда не говорил мне о тех людях, которые его подвозили, за исключением этого парня. По всей видимости, они поладили. Стив даже сказал мне, что Томас хотел купить туристические ботинки Стива марки North Face – причем прямо с ног Стива!
В свои сорок с чем-то лет Томас был ученым. Это уже произвело на меня сильное впечатление, потому что я представляла Стива именно ученым, и мне нравилось, что этот мужчина старше. Однако это было далеко не все. Я чувствовала, что Стив пытается косвенно рассказать мне о нем, так что я стала слушать более внимательно. Я была ошеломлена этой историей с покупкой обуви.
– Как же это странно, что он просил купить твои ботинки, – сказала я. – Ты собираешься их продать?
Затем Стив выдал другую фразу, новый намек:
– У этого парня есть свои.
Явный уход от ответа, так что я спросила:
– Тогда зачем он хотел купить твои?
Стив посмотрел на меня очень удивленно – я крайне медленно соображала.
– Он хотел снова встретиться со мной, – сказал он, слегка смутившись.
То, как Стив смущался, всегда казалось мне очаровательным. У него было редкое качество, проявление которого я позже заметила в Моне, когда хвалила ее работы. Оно словно заложено в их ДНК. Я думаю, что в их выдающихся умах было столько красоты, что, когда ее признавали, это заставляло их чувствовать себя неловко, почти загнанными в угол. Много лет спустя я спросила Мону, почему она ведет себя таким образом, когда ее хвалят. Она покачала в смущении головой и ответила: «Я просто не знаю, что сказать».
Именно после того, как Стив познакомился с Томасом, он начал говорить о том, что необходимо «выдержать испытания» и что, как только ты их выдержал, «обратного пути нет». Я уверена, что эти двое друзей много говорили на тему природы правды и просветления. Я чувствовала, что эта дружба шла на пользу Стиву, помогала ему с чем-то важным. Он говорил мне немного одержимо: «Возможности для ошибки нет, нет пути назад, если ты выдержал испытания, то ты прошел. Ты не можешь повернуть назад». Я верю, что он внушал это не только мне, но во многом самому себе. Стив ходил вокруг да около, постоянно повторяя, заклиная и намекая, однако никогда не говорил прямо: «Я буду просветлен. Это наконец-то происходит». Стив говорил: «Это похоже на куст. Ты даже не можешь ответить, что это такое… Ты можешь просто указать на него!» Это походило на замечание Алана Уоттса относительно определения сущности правды, что-то в стиле: «Ты лишь можешь показать пальцем на полную луну, однако ты не можешь потрогать ее, а большинство людей лишь хотят обсосать твой палец». Таковы были метафоры того времени.
Согласно чрезвычайно изысканным и изощренным традициям Востока, нельзя говорить, что ты просветлен, поскольку это запрещено. Существуют пути мышления и использования языка, которые могут препятствовать достижению настоящего состояния пробуждения. Восклицания, что ты просветлен или намереваешься быть просветленным, являются одним из таких путей. Я всегда чувствовала радостное волнение по поводу того, что Стив настолько выдающаяся личность, однако мужские системы философии и духовности были мне скучны. Мне всегда казалось, что систематизация специальных слов и поступков является исключающей и, в противовес всем ожиданиям, чрезвычайно эгоистичной. Она также никогда не трогала мою душу и не поражала мое воображение. Позже я узнала, что женщины достигают просветления иным путем. Мне это было понятно, однако в те дни никто не говорил об отличиях, все говорили только о сходстве, в то время как это было неправдой.
Говорить намеками, не говоря на самом деле ничего, было вполне в стиле Стива. Мне следовало распознать невидимые чернила в воздухе вокруг него, чтобы понять, что происходит. Моя точка зрения заключалась в том, что Стив собирается «выдержать испытания» и что потом он изменится и больше не вернется к своему прежнему состоянию. Меня грызло некое опасение – обоснованное, – что останусь в стороне. Думаю, это происходило потому, что что-то в Стиве хотело, чтобы я испытывала этот страх. Большая часть его желала избавиться от меня и оставить меня в пыли. Но он также был глубоко искренен, и тот диалог, который он вел с самим собой с момента, как мы впервые встретились, в конечном итоге начал набирать смысл и содержание. Он наконец-то начал находить правильные связи. И как истинный болельщик, наблюдающий за перипетиями его жизни издали, я почувствовала облегчение и радость за него и тревогу за себя.
Прошло несколько месяцев перед тем, как Стив позвонил мне, чтобы сказать, что он переехал в маленькую хижину в горах недалеко от центра Лос-Гатоса. Была ранняя весна 1974 года, когда он зарабатывал на поездку в Индию, трудясь в «Атари». Я ничего не знала об «Атари», за исключением того, что это многообещающая компания, занимающаяся разработкой игр. Позднее мне стало известно, что Стива перевели в ночную смену, поскольку его коллегам было некомфортно рядом с ним находиться. На самом деле ходили активные слухи, что люди не хотели работать с ним в одну смену, поскольку от него плохо пахло. Такие заявления казались мне полной ерундой: когда Стив был со мной, от него никогда не пахло плохо. Я узнала, что его перевели на работу в ночную смену, поскольку сотрудники считали его очень мрачным и негативным. Такое объяснение было более понятным.
Стив пригласил меня на обед в свою хижину. Когда я до него добралась, я увидела, что он живет довольно простой жизнью на большой территории, которой на благо своих детей делилась разведенная пара. Стив рассказал мне об обстоятельствах жизни этих людей в такой манере, будто подмигивал мне и говорил: вот что произойдет с нами. У нас будет ребенок, и именно так мы станем справляться с ситуацией.
Я была удивлена такому приему.
Стив умел предсказывать будущее. Я не сомневалась в этом и потому была загипнотизирована его представлением вещей, которые ждали нас в будущем. Я слушала чрезвычайно внимательно его мнение по всем вопросам, и мне в голову не приходило не согласиться с его видением или пытаться изменить его. Стив посеял семена в моем воображении, и я даже не думала о том, чтобы сказать «нет» или выдвинуть какие-либо условия. Я не знала, что могу быть практичной или даже очаровательной по собственным правилам, так что я просто сдалась. Какой же огромной ошибкой это было!
