Николай Долгополов - Легендарные разведчики

— И почему-то мне кажется, что вторая встреча была и последней.

— Третьей и последней. Первая, которая все и решила — в Смолевичах, еще в 1944-м. В том-то и дело, что больше я его не видел, и в поле моего зрения он никогда не попадал. Но наверняка, если работал в австрийской спецслужбе, находился где-то рядом. Запроса из Москвы на телеграмму не приходило, и я своего знакомого из 1944-го не разыскивал. Хотя поработать с ним было бы очень интересно.

— Все равно ваш должник с долгами рассчитался сполна.

— Не то слово. Мы послали телеграмму особой важности начальнику внешней разведки Александру Михайловичу Сахаровскому. Он всегда на такие сообщения реагировал очень быстро. Написали деликатно, чтобы уж очень не гнать волну. Ведь случай-то — необычный. Спустя несколько лет я поинтересовался, как проходила работа по этой телеграмме. До оперативного отдела она даже не дошла.

— Боялись спугнуть Пеньковского?

— Полагаю, действительно посчитали сообщением особой важности. Наверное, Сахаровский сам проинформировал контрразведку. Дальше я концов не искал. И еще в Вене понял, что наш сигнал принят к сведению.

— В книге полковника Ивана Мутовина «Схватка за нефть» я прочитал, что во время очередного приезда Винна в Москву за ним было установлено наружное наблюдение. Зафиксировали и его встречу с полковником военной разведки Пеньковским. И хотя это знакомство еще ни о чем не говорило, показалось очень странным, что разговор с Винном в гостинице велся в ванной комнате при открытых кранах, чтобы было побольше шума. Зачем это надо было полковнику ГРУ? Пеньковского взяли в оперативную разработку, и вела ее контрразведка очень искусно и, по понятным причинам, исключительно осторожно.

— Да, примерно через год Пеньковский был арестован. И я предполагаю, что наша контрразведка оставила время для сбора материала и даже, возможно, запускала через Пеньковского, до последнего момента ничего не подозревавшего, кое-какую дезу.

— Судили Пеньковского в мае 1963-го. Приговор — расстрел — привели в исполнение. А Винна, которому дали не десять лет, как требовал прокурор, а восемь, через год обменяли. Иван Прохорович, а вам пришлось делать дырочку в пиджаке, как предрекал ваш австрийский коллега?

— Да нет. Но разве в этом дело?

ОНА БЫЛА ЖИВОЙ ЛЕГЕНДОЙ

Надежда Троян

Героем Советского Союза партизанская разведчица Надежда Троян стала в 22 года. Тогда же, в 1943-м, Гитлер объявил Троян своим личным врагом: это она участвовала в операции по уничтожению наместника фюрера в оккупированной Белоруссии палача Вильгельма Кубе.

Надя, Надежда Викторовна Троян, не служила ни в НКВД, ни в родственных этому наркомату ведомствах. Но ее с полным основанием можно назвать настоящей разведчицей. Молодая девушка, студентка медвуза во время войны быстро осваивала совсем иные университеты — партизанский отряд стал для нее настоящей школой разведки, которую она окончила экстерном и с золотой медалью — Героя Советского Союза. Отряд, в котором воевала Надежда Троян, относился как раз к Четвертому управлению. А руководил управлением товарищ Андрей — чекист, а в свое время и нелегал, Павел Анатольевич Судоплатов.

Закончилась война, и Надежда Викторовна Троян начала жизнь сначала. Училась в Первом Московском медицинском институте имени И. М. Сеченова, защитила диссертацию, работала проректором, доцентом кафедры госпитальной хирургии, директором крупного НИИ.

Но война не отпускала, привязала накрепко, и Троян успевала еще работать в Комитетах ветеранов войны и защиты мира. Как председатель Исполкома Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца подняла эту организацию на небывалую высоту.

А после ранней смерти мужа, журналиста-фронтовика Василия Коротеева, растила двух сыновей. Всё получалось. Так бывает у талантливых людей, и Надежда Викторовна никогда не обижалась на банально-обывательский вопрос: «Как вы только все это успеваете, как?»

Долгая жизнь удалась: до девяностолетия, которое отмечалось 24 октября 2011 года, она не дожила меньше двух месяцев.

Нет, не случайно именно она вместе с Еленой Мазаник и Марией Осиповой совершили невозможное: уничтожили фанатичного палача Вильгельма Кубе, за два года правления убившего более четырехсот тысяч белорусов, русских, евреев на территории Белоруссии.

Кубе был не только убежденным нацистом — протеже Гитлера превратился в настоящего изувера. Публично повторял, обращаясь к своим: «Надо, чтобы только упоминание одного моего имени приводило в трепет русского и белоруса, чтобы у них леденел мозг, когда они услышат “Вильгельм Кубе”. Я прошу вас, верных подданных великого фюрера, помочь мне в этом».

О своей матери Надежде Викторовне Троян мне рассказывал ее сын, потомственный медик, известный кардиохирург Алексей Васильевич Коротеев:

— Давайте вместе перелистаем наш семейный альбом. О моей маме есть что рассказать. Иногда меня спрашивают: что это за фамилия такая — Троян? Троя, Троянский конь… древняя династия… Но, нет, ничего общего с древними родами. Троян — в переводе с белорусского — всего лишь вилы с тремя зубцами. Мама очень гордилась тем, что она белоруска.

Вот первая фотография. Наде Троян — четыре года. Родилась в маленьком городке Дрисса Витебской области. Теперь город переименовали в Верхне-Двинск.

Это фотографии маминых родителей. Моей бабушке Дусе — Евдокии Григорьевне Троян — здесь за 40. Дед был участником Первой мировой войны, кавалером Георгиевского креста. После выучился на бухгалтера и работал на различных предприятиях.

В 1920—1930-е годы в поисках хоть какого-то нормального заработка семья с двумя детьми — Надей и ее младшим братом Женей — вынуждена была частенько менять место жительства. Где они только не останавливались — и в Иркутске, и в Канске, и в Воронеже, даже в Грозном. Поэтому Надя за время учебы сменила немало школ.

А в 1939 году семья переезжает в Красноярск. И Надежда поступает в школу имени 20-летия комсомола. Название было символичным: в дальнейшем с комсомолом было в ее жизни много чего связано. Стала секретарем комсомольской организации. Участвовала в школьных спектаклях. Организовывала встречи со знатными людьми. А еще она очень любила со своими школьными друзьями ходить в походы. Места там красивейшие, особенно знаменитые красноярские столбы. И вот они с одноклассниками разжигают лесной костер. На обороте этой фотографии интересная надпись: перед испытаниями по алгебре — 1939 год. Никто из них не подозревает, какие испытания ждут их всех всего через два года.