Олег Попцов - Тревожные сны царской свиты

В этом «если» весь вопрос. Нас раздражает социальное расслоение. Больше всех об этом кричит бывшая номенклатурная знать, лишившаяся власти. В свое время эта знать прочно и без сожаления отслоилась от демоса и как бы не заметила этого, с ленинской точки зрения, «классового ренегатства». Интересно, что та ее часть, которая во власти пребывает и поныне, в силу специфических обстоятельств российского реформирования скособоченно, половинчато о расслоении говорит больше в силу обязанности…

Надо отречься от партийного прошлого, предать анафеме уклад жизни, установленный вечной КПСС, заявить о негодности прошлых управленческих структур. Все это прекрасно и даже справедливо, если у критикующих есть в арсенале навык управления, кадровый ресурс, помимо заманчивой идеи реформ. Если вглядеться в портрет «новых русских» — у многих из них неплохое большевистское прошлое. Это во-первых. А во-вторых, те, кто вошел в коридоры власти, особенно в провинции, это никакие не демократические всходы, а в подавляющем большинстве бывшие партийные работники. Бывшего первого секретаря заменил бывший предисполкома или секретарь райкома из более молодых и более шустрых, научившийся быстрее других выговаривать: «Назад пути нет!»

Как мы видим, демократические претензии к идеологическим переменам не так уж велики. Ты даже не за «завтра». Ты против «вчера». И этого достаточно для появления ростков демократии. Они сами появились на свет не при помощи непорочного зачатия. И в коммерческих структурах у них корни основательные, возможно, они быстрее других поняли, что племя бессребреников быстротечно вымерло, как реликтовая остаточность, а значит, «новые русские» им еще понадобятся. А если быть более точным — для них важно не переусердствовать в поругании, в наклеивании ярлыков, запугивании ужасами: мафия, воры в законе, короли черного бизнеса… А вдруг…

Но вернемся к главной теме дня — выборы.

22 апреля Сергей Филатов (глава президентской администрации) собрал узкое совещание. Приглашено было человек десять. Тема разговора предстоящие выборы. Поговорили о тактике, подумали о стратегии. В основном — аналитики либерального окружения президента, а проще говоря, аппарат. Плюс мой коллега Сергей Благоволин. Он возглавляет ОРТ «общественное телевидение», нареченное так господином Березовским, вожаком банковского пула, согласившегося откупить 50 % несуществующих акций, а точнее говоря, погасить все долги прежнего «Останкино» перед государством, которое должно было финансировать «Останкино» и не делало этого. Экономический абсурд, а в результате перевод государственной, обременительной для государства собственности в необременительную, частно-банковскую. Для отвлекающей важности эксперимент был назван «общественное телевидение» (добавим от себя, на частной основе). «Мы пойдем другим путем» — неизлечимая болезнь России. Назвать можно как угодно, но феодализм остается феодализмом, а крепостное право — крепостным.

Среди остальных был и я. Как уточнил Слава Волков (заместитель Филатова), когда я недисциплинированно подверг критике заявленный стратегический эскиз предвыборной баталии: «Ты просто не в курсе. Мы уже собираемся не в первый раз. Я тебе расскажу». Это было любопытное уточнение. Они уже собирались, и не один раз. Ну, собирались. Ну, думали. Ну, спорили. Кто с нами, а кто против нас? Господи, напыщенные полупримитивы! Взвешивали, надо ли приглашать Попцова. Откуда Филатов набрал этих имитаторов? Пошелестели аналитическими записками, занялись арифметикой — сложили, вычли, перемножили, разделили. Получилось негусто. Борцы за либерализм в подвешенном состоянии, и прежде всего сам Филатов. Там, за Кремлевской стеной, атмосфера удушливая, липкая. И специалисты по перекрытию кислорода никак не в опале. Александр Васильевич Коржаков с вкрадчивым заместителем Рогозиным и плюс к ним «хранитель Кремля» Барсуков грядут. Рогозин, особая статья, — нечто мистическое, экстрасенсорное человек с голосом ласковым и негромким. И взглядом туманно-сосредоточенным. Этакий толкователь восточной медицины и восточной философии. И подозрение для Рогозина — вовсе не подозрение, а форма профессионального любопытства. Он никому не признается, но это так. Рогозин человек увлекающийся и умный. Его сосредоточенность на субъекте может быть истолкована как мстительность, а может — как мистифицированная увлеченность. А посему он опасен вдвойне: и для тех, кто «над», и для тех, кто «под». И, уж подавно, для тех, кто «напротив». Третьим в команде следует считать Барсукова. Исполнителен до угрожающих степеней, не чужд Русской Идее. Таков он — микроальянс, противостоящий либералам в кремлевских коридорах. И приглашение Попцова на «тайную вечерю» было обусловлено раздумьем. Коржаков и его команда, мало сказать, недолюбливали Попцова. А раз так — на данном этапе Попцов наш союзник. Нас команда Коржакова тоже терпеть не может, впрочем, как и мы их. А поэтому Попцова надо пригласить. Примерно так рассуждали мои якобы единомышленники.

Не станем вдаваться в подробности. Тема не новая — противоборство в окружении президента. Это в стиле Ельцина — превращать свое окружение в многослойный пирог. Президент подчеркивает свою лояльность к разновариантности и даже разнополюсности. Он не вмешивается в схватки такого рода. Внезапной переменчивостью своего отношения к заглавным фигурам той или иной группировки Ельцин дает понять о своих монарших симпатиях. Чем подтверждает молву о возросшем влиянии на президента этих самых фигурантов. Вчера это мог быть Егор Гайдар, позавчера Александр Яковлев, незадолго до того Полторанин или Бурбулис. Затем на какой-то момент Черномырдин, а теперь вот Коржаков А.В., Сосковец О.Н. Этих людей нельзя назвать фаворитами. Век президентской привязанности недолог. Меняется сам президент.

Есть такое правило, такой принцип в президентском окружении: человек команды значим до того момента, пока не начинает работать на себя. Авторство этого правила приписывают Коржакову. Норма отношений изнурительная, построенная на постоянном подозрении. Суть незатухающего конфликта в ответе на вопрос: кто выставляет оценки: работает он на себя или не работает? Таким человеком не может быть президент, он занимается страной, а не командой. В таком случае — лицо, облеченное его всеохватным доверием? А кто выставляет оценки этому лицу? Скорее всего, президент.

ЖЕМЧУЖНОЕ ЗЕРНО

Опрос фонда «Общественное мнение» 7 мая 1995 года. Вопрос: «Кто сегодня наиболее влиятелен, чье слово в принятых решениях наиболее значимо?» Оценка давалась по десятибалльной системе. Результаты следующие: на первом месте Виктор Черномырдин с рейтингом 9,81. На втором Александр Коржаков — 8,91. На третьем, с достаточным отрывом, Анатолий Чубайс — 6,33. На десятом — глава президентской администрации Сергей Филатов (1,6). Президент как субъект исследования не рассматривался. Такие исследования и опросы проводятся постоянно, но именно этот крайне принципиален. Фактически мы являемся свидетелями начала предвыборного наступления власти.