Михаил Кириллов - Армянская трагедия. Дневник врача (декабрь 1988 г. – январь 1989 г.)

Над городом как гимн – каменное величественное кладбище, которое пощадила стихия. У стен его сотни гробов – черных, белых – струганых, красных, детских, взрослых… Гробы лежат, стоят, громоздятся. Их явный избыток, хотя, по-видимому, еще не одна тысяча погибших не раскопана. Гробы уже начинают раздавать на доски для тамбуров к палаткам…

У выезда из города, по дороге на 'Кировакан, – железно-дорожная станция, пути, рабочие. Много бульдозеров, работают краны, загребают, насыпают. Здесь же стоянка грузовых машин. Барачные палатки. У костров– шоферы. Кипятят воду, пьют чай, греют руки. Раздают с борта буханки хлеба. Вытянулась очередь за водой: с водой плохо. Прямо под открытым небом – на заборе – аппараты междугородного телефона, и к ним – очередь. Народ понаехал со всего Союза, связь необходима.

За переездом – по одну сторону дороги – элеватор. Одна из шахт повреждена, ее собираются взрывать. Поговаривают, однако, что в подвалах еще могут быть люди. Зерно ссыпалось, перемешалось со снегом, его вывозят. По другую сторону; – госпитали – норвежский, югославский, из Литвы (на флагштоке – флаг буржуазной республики), наш – военно-полевой, развернутый здесь 23.12.– на смену медпункту, работавшему в составе группы усиления из ЦВМУ на стадионе с 8 по 23.12. В госпиталь мы, еще заедем, а сейчас – в Кировакан.

Это недалеко, вдоль железной дороги. Город гораздо лучше сохранился. Дымят трубы, дома живут. Смешанное, в том числе приезжее, население. Беженцы. Очереди в магазинах. Вокзал внешне цел, но внутренние блоки повалились. Местами – разрушенные или оставленные людьми дома. От Кировакана до Еревана 115 км. Возвращаемся в Спитак: чем ближе, тем больше разрушений. Ответвление на Степанован. Далее – г. Пушкин. Рассказывали о встрече в этих горах двух Александров Сергеевичей – Пушкина и Грибоедова…

Чтобы успеть проехать в горах, возвращаясь в Ереван до темноты, нужно спешить, но два часа еще есть. Госпиталь развенут в палатках – УСБ и УСТ. В каждой – печи. Чтобы усилить обогрев, печи имеют дополнительную железную оболочку, берегущую тепло. Уголь горит плохо. Жизнеобеспечение забирает до половины усилий коллектива. Развернуты и действуют приемное, хирургические отделения. Терапевтическое и инфекционное отделения отстают. Хирурги уже в тепле. Прошло всего четыре дня, а прием уже идет – солдаты, рабочие, шоферы, дети, женщины. Поступают с панарициями, флегмонами, абсцессами, ОРЗ, трахеобронхитом, переломами. Вчера сделали первую аппендэктомию.

Начальник госпиталя – подполковник медицинской службы Поляков. Начальник терапевтического отделения – майор медицинской службы Бучинский, выпускник нашего факультета 1975 г. Много беседовали с ним. Есть и другие выпускники (капитан Лисичек и другие). Трудностей много. Главное – жилье.

Обошел все палатки, беседовал с больными. В приемном отделении сидят две женщины с детьми. Обе армянки. У одной муж – танкист в Кировакане. Ждет его. Живет в Спитаке, в разрушенном доме, хотя это и опасно, так как толчки повторяются. Другая ютится у родных, всего лишившись, а уезжать боится. Дети кашляют, сопливят. Вместе с дежурным врачом послушали, дали лекарства. Хорошо бы горчичников, но их нет. Вроде все вопросы решили, а пациенты не уходят: хорошо сидеть в тепле, возле раскаленной печки и слушать радио. Пришел погреться рабочий-подрывник с элеватора. Они часто приходят. Чтобы тепло дольше не выходило, сделали тамбуры из досок. Для этой цели выбили на кладбище 90 гробов…

Прибыл начмед округа генерал Петр Петрович Коротких. Человек внимательный, доброжелательный, в то же время увлекающе-требовательный и конкретный. Я знал его раньше. Это хорошо, что на таком тяжелом округе (Баку, Грузия – теперь землетрясение) оказался эрудированный, мыслящий организатор. Его резиденция сейчас – Ленинакан. Все обошел, всех выслушал, шумно поругал, не унижая и присев на лавке в палатке-столовой, сказал: «Доставай бумагу и пиши!» Домики, шанцевый инструмент, вопросы связи, продовольственное снабжение (нач. прод. здесь – лейтенантик этого года выпуска…). Рытье рвов: выявлен потенциальный очаг туляремии в районе Спитака. Летом это может обернуться бедой. Кстати, опасность доказана работающим в Спитаке коллективом из Саратовского НИИ «Микроб». Начальник госпиталя добросовестно записал распоряжения. А позже перекусили тем, что было, проводили Петра Петровича и уехали сами.

Вновь через мертвый Спитак с покосившимися вывесками и висящими балконами, с детскими игрушками в грудах камней.

Горы, горы. Дорога взбирается вверх серпантином. Едем на заходящее солнце. Так же как когда-то, когда служил в десантных войсках, возвращались с парашютных прыжков. Но страшная реальность состоит в том, что это же Спитак, а не просто госпиталь, автопарк, люди, машины на шоссе…

Беспокоит рассказ, услышанный от кого-то. Сын на развалинах дома услышал голос отца и матери, заваленных в глубине тяжелыми блоками. Сделать было ничего нельзя: не было техники. Трое суток беседовал с ними, пока отвечали. Раскопали на 5-й день (израильские спасатели), но уже мертвыми, хотя и без единой царапины. Этими трагедиями устлан здесь каждый метр.

На пологом заснеженном обрыве – остов сгоревшего КамАЗа, одна из многочисленных жертв помощи. Вчера в этих краях разбился вертолет. Едем на солнце и на Арарат – двугорбую вершину. Армянская святыня. Гора в Турции, а кажется – совсем рядом. Граница в двух шагах.

Вернулись затемно. Зашел в реанимационную. У раненого шофера с опрокинувшегося КамАЗа, которого видел утром, развилась жировая эмболия. Кома, одышка – до 50 в мин. Тахикардия, появилась желтуха, растет мочевина крови, увеличилась печень. В анализах – гипоксия и гипокапния. На фоне мозговой клиники формируется подострое легочное сердце. Подобные наблюдения у меня связаны и Кабульским госпиталем. Прогноз плохой.

29.12. Два полюса: самоотверженная работа травматологов, анестезиологов, специалистов различного профиля, прибывших для усиления госпиталя, и здесь же – среди санитарок – ворье: у больных берут продукты;, несут за ворота сумки с медикаментами (попадаются немногие). Госпиталь стал проходным двором: ходят родственники-армяне по коридорам и палатам в шапках, в пальто, как в какой-нибудь сельской больнице в саратовской глубинке. А тут еще официантку застали с солдатом за делом прямо в лифте грузовом…

В реанимацию поступил из терапевтического отделения больной Погосян, 60 лет. Землетрясение застало его на улице в Спитаке. Побежал, чтобы не попасть под обломки падающих зданий, упал и сломал бедро. 9.12. был доставлен в госпиталь, и дело пошло на поправку, два дня назад уже разрешили ходить по палате. Однако на фоне имевшейся у него патологии (диабет, хроническая почечная недостаточность) развивается инсульт, декомпенсируется диабет (ацетон в моче). В коме, состояние тяжелое.