Георгий Егоров - Фарватерами флотской службы

На вооружении "щук" было шесть торпедных аппаратов. Четыре - в носу и два - в корме. Общий запас - десять торпед. Имелась на лодках также артиллерия: две 45-миллиметровые пушки. Лодки обладали хорошими мореходными качествами. Дальность их плавания составляла 5 тысяч миль. Автономность по спецификации 20 суток. Однако скорость была недостаточной: 12 узлов в надводном положении и 8 - в подводном. Забегая вперед, надо сказать, что славные советские подводники, перекрывая технические возможности, довели автономность плавания "щук" до 60 суток!..

Условия для того, чтобы хорошо изучить корабль, были действительно благоприятными. Ежедневно с утра надевал комбинезон и отправлялся на лодку. В период ремонта доступ к системам, механизмам, приборам более легкий, нежели в то время, когда лодка участвует в кампании. Кроме того, механизмы и системы можно было изучать в разобранном виде.

С блокнотом и карандашом в руках чуть ли не на животе я ползал по самым недоступным местам: буквально руками прощупывал системы погружения и всплытия, аварийного продувания, трюмно-балластные, системы воздуха высокого и среднего давления. Зарисовывал электросхемы, тщательно изучал устройство аккумуляторных батарей, способы их зарядки.

Для того чтобы грамотно разбираться во всей технике, требовались, разумеется, инженерные знания". Таких знаний в училище мы не получили, однако существенную помощь оказали товарищи по службе. В первую очередь командир электромеханической боевой части старший техник-лейтенант Михаил Сергеевич Кувшинов. Он помог мне не только хорошо изучить корабль, научил по памяти вычерчивать любую магистраль, но и приобщил, я бы сказал, к великому таинству, благодаря чему я проник в сущность действия всех систем и механизмов при погружении и всплытии, а также освоил варианты их переключения в сложных аварийных ситуациях.

В общем устройство лодки я постиг. Сложнее пришлось с практическим освоением своих прямых штурманских обязанностей, с практикой подводного кораблевождения.

Почему так произошло? Дело в том, что в военно-морском училище в те годы основной упор в обучении будущих флотских командиров делался все же на подготовку к плаванию на надводных кораблях. Педагоги у нас были замечательные. Так, преподаватель устройства мореходных инструментов Н. А. Сакеллари известен как один из виднейших штурманов. В 1905 году, во время перехода 2-й Тихоокеанской эскадры с Балтики на Дальний Восток, он исполнял обязанности штурмана на эскадренном броненосце "Орел".

Не одно поколение советских моряков с благодарностью вспоминает преподавателя навигации контр-адмирала И. Н. Дмитриева. Иван Николаевич был штурманом на военном транспорте "Анадырь", участвовал в походе 2-й эскадры и Цусимском сражении. Кстати, это единственный корабль из эскадры 3. П. Рожественского, возвратившийся обратным маршрутом вокруг Африки в Кронштадт.

В те годы, после выхода книги А.С. Новикова-Прибоя "Цусима", мы, курсанты, не раз обсуждали обстоятельства и причины гибели русской эскадры. Узнав, что Иван Николаевич был участником этого боя, попросили рассказать о нем.

Иван Николаевич, под влиянием воспоминаний, растрогался. Помню такие его слова: "Когда в дыму сражения мы обнаружили гибель броненосца "Ослябя" поспешили товарищам на помощь, но нас атаковали японские миноносцы и открыли огонь крейсера. Спасибо матушке-"Авроре", она своими меткими залпами отогнала японцев, благодаря чему многих ослябинцев удалось спасти".

В 1929 году контр-адмирал Дмитриев участвовал также в известном переходе линейного корабля "Парижская коммуна" (впоследствии "Севастополь") и крейсера "Профинтерн" с Балтики на Черное море.

А кто из старого поколения моряков не знает преподавателя мореходной астрономии Б. П. Хлюстина! По его учебникам не одно поколение штурманов постигало искусство определения места корабля по небесным светилам. А на разработанной им теории зиждутся современные навигационные комплексы.

Так вот, с помощью отличных педагогов мы освоили теоретические законы кораблевождения, закрепили их во время практических плаваний. За годы учебы я, например, проходил практику на Черном море - на линкоре "Парижская коммуна" и на крейсере "Красный Кавказ", на Балтийском море - на крейсере "Аврора", и на учебном корабле "Комсомолец".

Однако никто из моих сверстников ни разу не вышел в море на подводной лодке. Мы имели довольно общее понятие о сущности и особенностях прокладки пути корабля на глубине. Один раз, в 1938 году, в порядке знакомства мы посетили подводную лодку "Декабрист" в Севастополе. Хорошо помню, какое сильное впечатление произвел этот огромный подводный стальной корабль.

Правда, те, кто изъявил желание служить на подводных лодках, после выпуска из училища и сдачи государственных экзаменов, были направлены на двухмесячные классы переподготовки и там получили некоторые знания по основам подводного плавания, использованию оружия, тактике подводного боя. Но все же этих знаний было недостаточно, чтобы в полной мере отвечать требованиям, которые, как правило, предъявляются к подводникам-штурманам.

Вот почему наряду с изучением своего корабля я стремился при любом удобном случае выйти в море на лодке, которая не находилась в ремонте. Так, несколько выходов было совершено мною на "С-101". Лодка эта новее нашей "щуки", быстроходнее. Однако оборудование штурманской боевой части - идентичное.

Штурманом там служил мой ровесник Михаил Чуприков. Передо мной у него было одно преимущество: он уже совершил несколько походов и обрел практику подводных плаваний. Поэтому, когда я выходил в море с Чуприковым, то старался перенять все, в чем он меня опередил. Несколько раз удалось выйти в море и на новейшем в то время подводном крейсере "К-3".

Подводные лодки типа К XIV серии конструкции М. А. Рудницкого начали строить перед войной. Пожалуй, это были самые совершенные подводные крейсера периода второй мировой войны. Они имели водоизмещение 1450 тонн, шесть носовых и четыре кормовых торпедных аппарата, две 100-миллиметровые и две 45-миллиметровые пушки. Такие подводные крейсера обладали надводной скоростью хода до 23 узлов, подводной - 10 узлов, могли взять на борт 24 торпеды и 20 мин.

Подводной лодкой "К-3" командовал капитан-лейтенант К. И. Малофеев. Мне он казался образцовым командиром.

Особое удовлетворение я испытывал, когда подводный крейсер, мощно рассекая волну, мчался с большой скоростью... Подводная лодка "К-3" с группой других перед самой войной была переведена на Северный флот, где и приняла участие в боевых действиях.

Вот на таких кораблях я и постигал практические навыки подводного кораблевождения. Но это было позднее. Я невольно забежал вперед, а потому вернусь к прерванному рассказу.