Иван Бессмертный - Силуэты разведки
— Расскажите об этом подробнее.
— Сложность данной операции была в том, что этот источник, внедренный в одну из делегаций, был особо ценным. Ни в коем случае не должна была пасть даже тень подозрения на него. Да и Москва нас предупреждала: «Примите все меры к строжайшей конспирации». Изучив всю обстановку, мы пришли к мнению, что мы можем провести с ним «моменталку».
— Что это такое?
— Это жаргон разведчиков. «Моменталка» — значит передача и получение материалов моментально.
— А кому было поручено провести столь рискованную операцию?
— Одному нашему разведчику, работавшему под журналистским прикрытием.
— Но, ведь к журналистам, как и к легальным разведчикам, всегда повышенное внимание контрразведки.
— Да, но и здесь имеется свое противоядие. Например, в данном конкретном случае мы всячески приучили контрразведку, что журналист работает, встречается со многими людьми, а потому много «двигается». Он ежедневно выезжал из посольства, встречался со множеством людей, посещал Клуб журналистов, где пил пиво, общался, со своими зарубежными коллегами и возвращался назад в посольство. И таким образом мы добились, что наружка не шла по пятам. На протяжении дня всегда возникало несколько «окон» в 2–3 минуты. Вот этим временем мы и воспользовались для «моменталки». Точнее говоря, нам понадобились две «моменталки». Одна для того, чтобы получить документы. Другая — чтобы вернуть.
— А где происходила «моменталка»?
— В безлюдном коридоре.
— В чем находились передаваемые документы?
— В кейсе. Наш разведчик-журналист и источник — участник саммита несли совершенно одинаковые кейсы. И во время «моменталки» они, не сказав друг другу ни слова, обменялись кейсами. Мы потом садимся в машину, едем в посольство, время у нас есть, на ксероксе копируем документы, потом едем на новую «моменталку» и возвращаем документы. Докладываем в Москву, что задание выполнено. Изучаем полученные документы и отправляем их в Центр.
— Документы оказались интересными?
— Еще бы. В них — политическая и военная линия стран, собравшихся на совещание, их конкретные военные намерения — какие страны, сколько оружие и куда смогут поставить в рамках начинающегося проекта. Фактически, уже шел раздел нашего Дальнего Востока.
— А как Москва оценила вашу работу?
— Очень хорошо. И что самое главное — результат был налицо. Через несколько дней после этого саммита в советских газетах появилось «Заявление ТАСС». В нем говорилось: ТАСС уполномочен заявить, что такие-то страны намерены то-то и то-то, в связи с этим Советский Союз предупреждает, что предпримет соответствующие ответные меры.
Все разведчики, участвовавшие в данной операции, были поощрены.
— Работая в руководстве резидентуры, вам же, наверное, часто приходилось вербовать людей. Многие бывшие разведчики говорят, что вербовка — одно из самых сложных и опасных дел.
— Да, завербовать человека — это очень непросто. В своей разведдеятельности я предпочитал работать только с теми агентами, которых завербовал сам. Надеяться на агента, завербованного кем-то, очень рискованно. Мне известен такой случай. Один из моих коллег принял на связь агента, который был завербован нашей резидентурой в соседней стране. Этот агент, обаятельнейшая женщина, должна была по нашему заданию изготавливать паспорта для нелегалов. Эта женщина приступила к работе. Связь с ней велась через тайник. И все было бы прекрасно, если бы не одно «но». Эта женщина оказалась агентом новозеландской контрразведки.
— И чем все это закончилось?
— Когда мой коллега вытаскивал тайник, контрразведка все это засняла на пленку. Конечно же, он «сгорел». Его выдворили за «деятельность, несовместимую с официальным статусом». Имел место дипломатический скандал.
Привлечь иностранца к разведке в пользу Советского Союза не так-то просто. Бывает, ты целый год работаешь с человеком, прежде чем завербовать его, делаешь анализ той информации, которую он предоставил, смотришь, в каких обстоятельствах была получена и передана информация. И если ты за время пребывания в командировке, а она длится, в основном, пять лет, завербуешь два-пять агентов, которые будут давать действительно ценную информацию, то можешь считать, что возвращаешься из загранкомандировки на белом коне.
— На днях я прочитал интервью одного предателя-перебежчика, где он говорит, что якобы за год вербовал по 14–1 6 человек из зарубежных граждан.
— Это блеф и вранье. Можно, конечно, завербовать какого-нибудь барыгу-дворника, но какую полезную и важную информацию он предоставит? Ценной является только та информация, которая нужна правительству.
— Какими, на ваш взгляд, мотивами руководствовались люди, соглашаясь сотрудничать с советской разведкой?
— Были разные варианты. Например, идейная основа. Она самая прочная. Иногда материальная заинтересованность, компромат и т. д. Бывало, кому-то мы предлагали сотрудничать. Бывало, человек сам приходил к нам и сразу же давал ценную информацию, которая потом обязательно проверялась. И если подтверждалась, то там уже, как говорится, можно было идти ва-банк.
Бывали подставы. Тогда информация непременно была достоверной, но… нам уже известной. В таких случаях следовало во всем разбираться, причем очень тщательно.
— Вы могли бы привести примеры, когда инициативники выходили на связь с советской разведкой?
— Например, на одном из приемов к нашему разведчику, работавшему под прикрытием торгового представительства, подошел член парламента одной страны и начал жаловаться, что у него очень плохое материальное положение: фирма, которую он имеет, практически не дает дохода, а ему нужно перестраивать дом, выдать замуж дочку, устроить возвращающегося из армии сына, — а денег нет. Поэтому, говорил он, — если бы ему помогли установить хорошие торговые отношения с Советским Союзом, чтобы он имел возможность хорошо зарабатывать, то он смог бы давать нам ценную информацию. А он как раз работал в комитете по вооружению. «Торговый работник» сказал ему, что поговорит об этом со своим руководством.
Потом «торговый работник» вывел его на меня. Мы встретились, поговорили, обсудили условия. Он дал ценную информацию и получил за это деньги.
Второй случай. Однажды к нам в посольство заявился американец и заявил, что хотел бы встретиться с послом и кое-что рассказать о работе ЦРУ. Дежурный дипломат немного растерялся и сразу же пригласил меня как консула, он подозревал, что я работник разведки, и предложил мне выслушать, что этот человек расскажет. Я внимательно выслушал. Явившийся в посольство человек — пацифист, он против всех войн. Его брат погиб во Вьетнаме. Сам он руководит крупнейшей фирмой, которая имеет филиалы во многих странах, и он решил нам сообщить о том, как ЦРУ использует его фирму для перевода денег в другие страны, в которых потом происходят перевороты и начинаются гражданские войны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});