Аман Тулеев. С моих слов записано верно - Аман Гумирович Тулеев
Но сначала решал организационные вопросы. Всегда! За долгие годы выработался определенный алгоритм действий. Находясь на расстоянии, легче сосредоточиться на главном. На месте, в суматохе, часто отвлекают второстепенным, приходится тратить драгоценное время на то, чтобы отбиться от журналистов и случайных людей, которые создают дополнительную нервозность, задавая под руку несущественные вопросы.
Если случалось что-то серьезное на шахтах, примерно через час-другой становилась понятна общая картина. Ждал информацию, как много горняков находилось под землей и скольким из них удалось подняться на поверхность. После чего отправлялся на место аварии.
А ЧП на железной дороге? Попробуй не приехать! Особенно если встали пассажирские поезда или сошли с рельсов грузовые вагоны. А представь, цистерны с горючим или опасными веществами рванут. Беды не оберешься…
По сути, не было ни одного совещания, где я не твердил бы: «Главное – безопасность людей». Особое внимание обращал на выходные дни, праздники, каникулы.
Вот и 25 марта руководил штабом из Мазурова. Поначалу все шло по отлаженной схеме, потом звонки и донесения с места пожара вдруг прекратились. Наступила тишина. Почему молчат?! Вызвал помощников: «Берите инвалидную коляску, обмотайте какими-нибудь пледами, одеялами, чтобы не очень бросалось в глаза, в чем именно сижу, и поедем к “Вишне”». Ребята нашли коляску, задрапировали, как смогли, подогнали служебную машину, прибыл наряд ДПС для сопровождения. Я собрался ехать, понимаешь?!
Но тут раздался звонок. Эльвира, жена, взяла трубку, несколько секунд молча слушала, что ей говорят, потом, не говоря ни слова, вдруг стала оседать. Едва не потеряла сознание!
Бросились к ней, принесли нашатырь: «Эля, что?!» Ну и…
Даже сейчас вспоминаю и спокойно не могу рассказывать, слезы наворачиваются.
– Продолжайте, Аман Гумирович.
– В общем, звонила наша родственница из Толкинского района… Ее дочка Таня, наша племянница, вместе с одноклассниками оказалась в «Зимней вишне». Пошла в кино, а когда начался пожар, перестала отвечать на звонки. Вот мама и забеспокоилась, начала искать дочь по всем знакомым телефонам.
Эльвира сразу почуяла неладное, сердце и забарахлило…
Меня же минут через пять словно ток прошиб. Голова и руки работают, а ноги парализовало. Позвонили в скорую, врачи объяснили: «Мозг так отреагировал на негативное известие. У нас много похожих случаев…» Хотели выслать бригаду. Я связался с главврачом третьей больницы Андреем Ивановым, который вел меня и все знал о моих болячках. Он сказал: на коляске ехать категорически нельзя, единственный вариант – лежа на носилках в карете скорой помощи. «Аман Гумирович, а что вы сможете сделать там, на месте? Выносить из салона вас не будут, так и останетесь в машине. Кроме того, все экипажи сейчас там, у торгового центра…»
А теперь давай рассуждать, где мне в тот момент лучше было находиться: на пожаре, отозвав с места трагедии бригаду врачей, или в штабе? Ну вынесли бы меня из скорой, положили на землю. И что?
Только мешал бы, отвлекал. Зато потом стали бы говорить и писать, что приехал для показухи. Дескать, больной Тулеев хотел продемонстрировать, что он с народом. Еще решили бы, что пытаюсь разжалобить, вызвать сочувствие…
– Говорю же: все и так все знали.
– Лишь ближний круг, родные и доверенные лица. А СМИ, наоборот, только ждали, чтобы задеть за живое, пнуть побольнее…
У меня в характере, в крови чувство долга перед людьми. Но в тот раз не мог я выехать к «Вишне». Физически не мог!
Кстати, смерть Тани, моей родственницы, пресса потом дружно обошла молчанием. Хотя это трагедия для нашей семьи. Может, надеялись услышать от потерявшей дочь мамы обвинения в адрес властей и лично Тулеева. А она принципиально отказалась общаться с журналистами, толпой караулившими возле ее дома в Трещевском.
Но это было после, через пару дней после пожара. А вечером 25 марта информация о числе жертв росла в геометрической прогрессии. Пошли сводки от пожарных и МЧС: продвинулись на триста метров, обнаружили еще несколько тел… Около десяти часов вечера, когда стало понятно, что люди не сумели выбраться из кинотеатра, сложилась относительно полная картина трагедии. Говорили о сорока погибших. Правда, чуть позже забрезжила слабая надежда. Один из тех, кого называли среди жертв, оказался жив: мужчина собирался в кино, но передумал. У меня в мозгу промелькнуло: может, погибших будет меньше?
Но цифра росла и росла…
– Путину еще звонили?
– Нет. Ни он, ни я. Владимир Владимирович распорядился, чтобы в Кемерово срочно вылетел министр МЧС Пучков, и принял решение тоже отправиться в Кузбасс…
– Двадцать шестого встречали президента в аэропорту?
– Нет, не смог бы туда доехать. Ждал в здании администрации.
– А в центр города как добрались из Мазурова?
– Сказал врачам, что обязан встать. Любой ценой.
Мне сделали какие-то обезболивающие уколы и честно предупредили, что такая интенсивная терапия может выйти боком, но в той ситуации выбирать не приходилось. Стало чуть полегче.
До администрации доехал на машине, а дальше помогла дойти охрана. На этаже передвигался на том самом трехколеснике. Врачи взяли слово, что через каждый час буду делать короткую паузу в работе, чтобы разгружать позвоночник. Иначе могло случиться новое обострение.
Я проводил совещания, принимал отчеты аварийных и спасательных служб, выступал по телевидению, держал в уме всю информацию.
– Вам не могут забыть, как бросились благодарить Путина за приезд.
– Обязан был это сделать. Понимаешь, обязан! Президент отложил дела и прилетел в Кузбасс.
– Разве могут быть дела важнее, если люди сгорели? Его сограждане.
– Нет, в моем понимании, я должен был сказать спасибо Владимиру Владимировичу. И извиниться за то, что подвел его. Пожар ведь произошел в моем регионе.
Президент был с нами всегда – не только в дни побед и радости, но и в моменты скорби…
– Наверное, вам стоило сначала у людей попросить прощения, а потом уже перед Путиным голову склонять.
– Сразу, как стал ясен масштаб трагедии, я выступил по областному телевидению! Об этом все дружно запамятовали или делают вид, будто ничего подобного не было. Но сохранилась запись: я рассказал горькую правду о постигшей Кузбасс беде, поклонился землякам, повинился перед ними, почтил память погибших и пожелал выздоровления пострадавшим.
Считаю, мы оперативно организовали
