Не бояться и победить - Анна Волкова
Когда на пороге квартиры появился муж, то захлестнула волна эмоций, мы обнимались и плакали! В этих объятиях были любовь и боль одновременно. Тут не нужны были слова, да и что тут скажешь, когда такое испытание свалилось, как снег на голову. За двадцать лет совместной жизни мы много раз падали и вставали, и в этой тишине было то, что понятно только нам двоим.
А ведь еще нужно было как-то подготовить детей к тому, что меня большой промежуток времени не будет дома, так как лечение планировалось очень сложное и длительное. За ужином аккуратно сообщила, что заболела. Подбодрила их тем, что мы одна команда и если они будут нам с папой помогать, то мы быстро преодолеем все трудности. Дети как-то сразу все поняли, не было лишних вопросов, они были готовы взяться за руки и делать все от них зависящее.
Выходные мы провели дома в полном составе. Я постаралась наладить быт так, чтобы моей семье было максимально удобно во время моего отсутствия. По окончании всех приготовлений стало как-то легче на душе. Потом мы, конечно, лежали все вместе на огромной кровати и бесконечно обнимались. Тогда я твердо решила, что у меня только один путь, и я пройду его достойно!
Начало лечения
Как и обещала, я прибыла в больницу в воскресение вечером, чтобы утром в понедельник начать курс химиотерапии. Начало химии, по ощущениям, ‒ это некий рубеж, после которого сжигаются все мосты. Конечно, не было понимания того, что меня ждет, а читать в Интернете ‒ не мой метод. Нужно было просто настроиться на позитивную волну, и я это сделала.
Уверенности мне добавила процедурная медсестра, которая заступила на дежурство в тот день. Разговор с ней до сих пор помню в мельчайших подробностях.
‒ Девочка моя, ты не бойся! Я с тобой буду весь курс, во всем помогу, все расскажу! Кстати, курс тебе хороший назначили, всем помогает обычно. Я стольких вот этими руками вылечила, и тебя вылечим! Ты, главное, не читай Интернет, там ерунду всякую пишут, только настроение испортишь.
‒ Что, правда многих вылечили?
‒ Конечно! Приходят потом с цветами, а я их уже и не узнаю многих, так хорошо выглядят. Вот недавно пришел один мальчик, давай меня обнимать, а я не пойму, кто такой. Когда пригляделась, глазам своим не поверила. Привезли его из другой больницы, умирал парень буквально, долго боролись за него! Помню, он еще молился без устали! Ну ведь выходили мы его…Самое главное ‒ это твой настрой, даже врачи об этом всегда говорят.
Как важны были эти слова, как вовремя они были сказаны, как много может значить для человека такая поддержка!
Первым делом меня повели в реанимацию для постановки центрального венозного катетера. Я не имела представления, что все это значит. Опять череда коридоров и ожидание неизвестного. Мимо провозят каталки с послеоперационными пациентами, много врачей, которые в будничной суматохе меня даже не замечают. В сопровождении медсестры захожу в реанимационную палату. Все, как в кино: большие функциональные кровати, шторки между ними, выложенные плиткой стены и пол. С непривычки ноги становятся ватными, хочется развернуться и бежать куда глаза глядят, но нужно быть сильной. В палату вошел врач-анестезиолог, он находился в отличном настроении, подшучивал над медсестрой, и его доброжелательный настрой меня немного успокоил. Легла на кровать. Медсестра стала протирать спиртом область ключицы, врач сделал укол с местной анестезией, затем ввел под ключицу трубку. Единственное, что я могла делать в этот момент, ‒ читать Богородичное правило, с тех пор оно стало моим спасением от многих страхов.
Возвращаясь в палату, ощущала на шее множество трубочек, в голове звучала фраза: «Ничто уже не будет как прежде!»
В палате меня ожидала капельница с химией. Ее должны были установить на семь суток. Семь суток нужно будет с ней спать, есть, ходить в туалет. Семь суток эта гадость будет поступать в мой организм, и еще неизвестно, как я на нее отреагирую. Радости это во мне не вызывало, но я пришла выздоравливать!
Химиотерапия оказалась не такой страшной, как мне представлялось. Медсестры заранее делали противорвотные уколы, и тошноты поначалу совсем не было. Затем подключилась химия в таблетках, и она не вызвала видимых побочек. Конечно, чувствовала я себя паршиво, но думала, что будет значительно хуже.
* * *
Все это время мы находились с семьей на видеосвязи. Мужу было очень тяжело. Приходилось возить детей в школу и обратно, сына на хоккей, старшую дочку на танцы, малышка всегда с собой, а еще работа, а еще быт. Я не знаю другого мужчину, который смог бы такое осилить. При этом с каждым днем энергии у него становилось все меньше и меньше. Нужно было перестраивать весь жизненный уклад под сложившиеся обстоятельства, иначе не справиться. Постепенно мы пришли к тому, что старшие дети будут ездить в школу на метро, малышка пойдет в детский сад на три часа в день, а свекровь со свекром, за что я им очень благодарна, будут два раза в неделю заниматься маленькой, готовить еду и гладить белье на несколько дней вперед. Стало значительно легче. Еще раз в своей жизни я убедилась, что во всем важно наладить систему, тогда гораздо проще получить желаемый результат в любом деле.
Радовало, что хоть и виртуально, но я могла всех видеть, и это, пожалуй, главное достижение современных технологий. Когда семья собиралась за ужином, я была с ними, они готовились идти в школу ‒ и я тут, и так весь день. Благодаря этим встречам разлука не была совсем уж горькой.
Моя свекровь, которая давно заменила мне маму, тоже всегда была на связи, я знала, что могу позвонить ей в любой момент и она выслушает, поможет советом или просто скажет что-то ободряющее.
Таким образом, невзирая на расстояние, я получала тепло от семейного костра.
* * *
Еще в первые дни лечения я приобрела набор для вышивания крестиком, это мне очень помогало. Во-первых, картинка была разноцветная и яркая, что наполняло мою жизнь красками. Во-вторых, это было одно из моих любимых занятий, что позволяло скоротать время с удовольствием, и в-третьих, это заставляло мозг работать. А еще на картинке был изображен дом с прекрасным
