Алексей Рыбин - Три кита: БГ, Майк, Цой

Время летело со страшной скоростью, но было ощущение, что оно замерло, исчезло, что праздник будет продолжаться вечно и, как спел Борис чуть позже, «мы никогда не станем старше». И рок-н-ролл был, безусловно, самым интересным и важным делом на свете.

Сам Гребенщиков в своих программах «Аэростат» (о которых еще будет сказано ниже) называет этот период «золотым веком рок-музыки».

Дух этого «золотого века», его звук и настроение присутствуют во всей музыке «Аквариума» – от первого до последнего (пока) альбома.

Волшебный мелодизм – я снова повторяюсь, потому что это важно и этого в русской современной музыке ох как мало. Так было и есть – к сожалению, современная русская музыка немелодична до ошеломления. То, что в ней выдается за мелодию, зачастую – скучные конструкции из где-то слышанных, ставших стандартными кусков, «мотивчиков» из трех-четырех нот, узкий диапазон, монотонные, короткие и банальные мелодические фразы – вот и вся мелодика. Конечно, есть исключения, не может совсем не быть мелодий – но их невероятно мало. Большей частью скука смертная (в смысле мелодизма), компенсируемая громкостью исполнения, красотой (или просто максимальной «фриковостью») солиста или общим антуражем – будь он хоть черными косухами и дымом на сцене, хоть прыгающими девочками в лосинах или без них.

В принципе любая последовательность нот формально может называться мелодией – только настоящая мелодия улетает в небо и тащит слушателя за собой, делает человека больше чем просто человеком, дает ему возможность увидеть свое другое «я». Мелодия открывает в его душе что-то такое, что может открыть только музыка, – формальная последовательность нот этого не сделает никогда.

Это сложная штука, и для каждого есть свой мелодический ключ, свои нотные последовательности, которые переворачивают все внутри, – но есть и общие, так сказать, «потоки», такие как Моцарт, «Битлз»… «Аквариум».

Конечно, не все так плохо и страшно – есть Макс Леонидов, отличный, виртуозный мелодист, прекрасный музыкант, есть отличные группы, вообще не ориентированные на мелодию и делающие первоклассную музыку, такие как «Зорге» или «Нед Хоппер». Это совершенно новая для России музыка, то, что называется «построком», продолжающие, в общем, путь Pink Floyd, – в лучшие свои годы они писали мелодии достаточно скупые и брали грандиозностью (не путать с громкостью и большим количеством инструментов) и основательностью фактуры.

Но никто (по крайней мере, я таких не слышал) не продолжает традиции «свингующего Лондона», «золотого века» – никто, кроме «Аквариума».

«Аквариум» сияет блеском этого времени, лучшего времени рок-музыки, лучших песен и совершенно ушедшего отношения к жизни.

Information is not knowledgeKnowledge is not wisdomWisdom is not truthTruth is not beautyBeauty is not loveLove is not musicMusic is THE BEST…[2](Фрэнк Заппа, «Joes Garage»,«Packard Goose», 1979)

Борис Гребенщиков однажды сказал: «Внезапно я понял, что все то же самое можно петь по-русски. Это было так неожиданно и ясно, что я упал».

Не уверен, что все именно так и было на самом деле, но, вероятно, очень близко к тому.

Летом 1972 года в Ленинграде два друга, Борис Гребенщиков и Анатолий Гуницкий (Джордж) решили создать собственную рок-группу.

«Рок-н-ролл в те годы был единственной честной вещью» – слова БГ. Мало того, он был единственной яркой вещью. Единственной авантюрной и интересной.

Борис в детстве много читал Роберта Льюиса Стивенсона и других писателей, рассказывающих о невероятных приключениях пиратов, – истории красочные, яркие, почти фантастические, и рок-н-ролл был больше всего похож на что-то из этих детских впечатлений. Это была авантюра (рок-музыка еще не была формально запрещена, но и разрешена не была – вот так, как хочешь, так и понимай, как можешь, так и крутись).

Это было движение, это была игра, перерастающая в саму жизнь, это была штука, на которую можно, в общем, всю эту жизнь и поставить.

Группа состоялась. Название, по легенде произошедшее от названия пивного бара на Будапештской улице, было, конечно, придумано не так.

Сверкающий хрустальный «Аквариум» не мог родиться из затрапезного (я знал этот бар и бывал в нем), окраинного, плохо пахнущего бара-стекляшки.

«Аквариум» появился во время прохождения Борисом Кировского моста в сторону Петропавловской крепости.

Кировский (Троицкий) мост – место мистическое. В чем эта мистика, я не понял – значит, время не пришло. Придет – само место расскажет. Докапываться до мистики – пустое дело.

Но мысли на этом мосту посещают интересные.

В любом случае, место это, с одной стороны, весьма романтическое, а с другой – державное, имперское такое, очень мощная там – не буду говорить «аура», пусть будет – атмосфера. Мощная атмосфера. Хорошо.

В группе после ее основания играли: естественно, Борис Гребенщиков, Толя Гуницкий (Джордж) – барабаны, Александр Цацаниди – бас, Александр Васильев – клавиши, друг Джорджа Валерий Обгорелов – клавиши и аппарат.

Инструментов, кроме гитары Бориса стоимостью 9 рублей 30 копеек, не было. Группа сидела и сочиняла песни, вдохновленная, помимо «золотого века», песнями группы «Санкт-Петербург» под управлением спортсмена, прыгуна в высоту Владимира Рекшана.

Рекшан был довольно продвинутым парнем на тот момент времени. Он тоже был в курсе музыки Jefferson Airplane и Iron Butterfly, с ним можно было говорить на одном языке, но, главное, «Санкт-Петербург» играл на «сейшенах» – полуподпольных, точнее, «полуофициальных» (рок не запрещен, но и не разрешен) концертах в институтах и кафе.

То, что играл Рекшан, он играет и по сю пору – это был (и есть) такой стопроцентный «русский рок» без какого-либо намека на «свингующий Лондон» и перманентный праздник. Но это был рок – рок на русском языке. И это было очень здорово. Рекшан, здоровенный парняга, громко орал, прыгал, группа играла на настоящих электрических инструментах – в общем, для Ленинграда 1972 года это было почти немыслимо и почти по-настоящему.

Борис, увлеченный музыкой Джорджа Харрисона и вдохновленный «Санкт-Петербургом», стал писать песни на русском языке, самые разные, частично – на стихи Джорджа (Толи Гуницкого).

Замечу, что английским Гребенщиков и тогда уже владел вполне прилично.

Некоторое время с «Аквариумом» репетировал Эдмунд Шклярский, впоследствии создавший «Пикник», который успешно функционирует до сих пор. Шклярский – отличный, постоянно прогрессирующий музыкант, и на первом этапе «Пикник» играл музыку отдаленно, но явно напоминающую ранний Jethro Tull периода «Benefit».

Вместе с Эдмундом в «Пикнике» некоторое время играл Коля Михайлов (будущий президент Ленинградского рок-клуба) и Жак Волощук, записавший в качестве бас-гитариста через десять лет половину второго альбома «Кино» (и тоже работавший в рок-клубе).