Ольга Ерёмина - Иван Ефремов. Издание 2-е, дополненное
И вот купец второй гильдии на собственной коляске едет к одному из знакомых крестьян-старожилов, знатному шорнику Лександру Ананьеву. Сказывал тот, дочь у него на выданье. Семья у Ананьевых строгая, работящая, отец здоровьем крепок, стало быть, и дочь – доброго корня побег. Любая чиновница или купеческая дочь была бы рада такому жениху, но Антип Харитонович знает, каковы они – городские девицы! Сейчас им давай наряды да забавы, а хозяйки они никудышные. Да и своевольны весьма. А крестьянская дочь из повиновения не выйдет.
В избе – терпкий запах клея и кож, но его перебивает смачный дух сдобных пирогов, что хозяйка напекла к приезду важного гостя. Дочка Варвара – пёстрая юбка, расширяющаяся к талии светлая блуза, волосы гладко зачёсаны, на голове повязка девичья. Тонкие, но отчётливые черты лица, широкий разлёт бровей, твёрдый взгляд внимательных голубых глаз. Сидит за столом прямо, кусочек пирога – и тот не съела! А отец, словно не замечая пристальных взглядов Антипа Харитоновича на дочь, ведёт речь о новой дороге да о выгоде своего ремесла, приговаривая:
– Шорник – полковник, портной – майор, а сапожник – в грязь – так князь, а сухо – пали его в ухо!
Антип Харитонович говорит: мол, с глазу на глаз с хозяином перемолвиться надо. Шорник отослал хозяйку и дочь, выслушал гостя да призадумался.
Вот так дела: сват – да не сват. Желал Антип Харитонович, чтобы непременно наследник у него родился. Сначала, мол, сын, а потом – свадьба. А если дочь? Небывалое творится!
Долго ли, коротко ли думал Ананьев – да согласился.
Купец и благотворитель
Жить Антип Харитонович и Варвара Александровна стали в новом просторном доме на пересечении улицы Балтской и проспекта Сегаля. Дом поставлен основательно, из отборных брёвен. Двор вымощен деревянным торцом – ни грязи, ни воды не будет.
Прошло лишь несколько дней после переезда, а Варвара чувствовала себя одинокой, покинутой. Нет, помыслы Антипа Харитоновича были заняты не другими женщинами – всё время и силы он посвящал своим прожектам.
Землями к югу от станции Вырица владел Матвей Яковлевич, британский подданный Мэтью Эдвардс. Целебный воздух, настоенный на хвойных ароматах, а также удобство нового сообщения с Петербургом навели его на мысль разбить лес на дачные участки. Чтобы новоявленным дачникам легче было добираться до места со своими узлами и детишками, он отвёл от линии ветку с тремя платформами и поставил станцию «Посёлок». Дачный городок на земле Сегаля, компаньона Антипа Харитоновича, тоже рос с каждым годом. Рабочие Ефремова прорубали в нём просеки под новые улицы, а Антип Харитонович давал им имена городов родного Поволжья: Самарская, Сызранская, Астраханская, Нижегородская[2]…
Дачи – это ладно, рассуждал Антип Харитонович. Господа, чай, дома-то не из глины лепят. Тоже лес понадобится. А к кому и податься, как не к Ефремову? Всё прибыток. Да и от «Платформы № 2» до лесопильного завода всего ничего – и двух вёрст не будет. Но легко сказать – проложить свою ветку, а хлопот-то сколько! Но зато какой гордостью светилось обветренное лицо лесопромышленника, когда первый вагон с пиленым лесом выкатил на Московско-Виндаво-Рыбинскую магистраль! Ведь это не телегами до станции лес везти. Дело набирало обороты, ефремовский лес шёл уже во многие города России.
Заводу нужны грамотные рабочие. Стало быть, требуется школа, где бы дети учились грамоте и счёту. И вот на берегу Оредежа построена начальная школа. Не сразу повели рабочие детей к учителю, но добрая слава разнеслась по Вырице и окрестностям, и в 1911 году было в школе уже 64 ученика: мальчиков и девочек поровну.
Контору Антип Харитонович решил ставить не где-нибудь, а напротив вокзала. Такое мог себе позволить только ещё один человек в Вырице – сам Витгенштейн. Венчал здание не привычный шпиль, а глобус. Уж очень по нраву пришлась Антипу Харитоновичу мысль, что Земля наша не плоская, как отец говаривал, а словно арбуз на саратовской бахче. Её, стало быть, и кругом обогнуть можно. И свои, и дачники сразу окрестили контору «дом под глобусом».
Так Антип Харитонович доказал сам себе, что не происхождение и привилегии дают человеку настоящую цену.
Бывшие подруги завидовали Варваре Александровне. Каждой лестно в таком богатом дому хозяйничать! Много глаз наблюдали за ней, как шла она по посёлку, в городском платье, лёгкая, стройная, но уже с округлившимся животом. Но Варе не часто приходилось радоваться. Где тут радость, когда один друг в доме – и тот медведь!
Четверть века назад Антип поклялся отцу, что не будет встревать в драки, не станет участвовать в кулачных боях. Но могучее тело просило испытаний, чтобы кровь стучала в висках и жаркой волной обдавала сердце. Он пристрастился к самой опасной и оттого такой желанной охоте – на медведя. Но, боже упаси, не с ружьём! По старинке – с рогатиной и топором. Чтобы не было у тебя преимуществ перед зверем, чтобы мог ты узнать себе настоящую цену.
На одной из таких охот, уже весной, поднял он с берлоги медведицу, управился с ней. А медвежонка – маленького, что мохнатая рукавица – домой взял, сам выпаивал его молоком из бутылочки. Теперь этот медведь на цепи по двору бегает, ребятишек пугает.
В 1907 году родилась у Варвары дочка Надя, а через год и первый наследник появился – Иван. Варвара Александровна разрешилась утром, легко. Тяжкий груз словно упал с её сердца: теперь кончится её странное, двойственное положение, теперь Антип Харитонович исполнит своё обещание. К вечеру она ощутила такое желание двигаться, увидеть лес да поле, что приказала заложить лошадей и отправилась кататься на тройке.
Антип Харитонович на радостях немалую сумму пожертвовал на строительство церкви во имя апостолов Петра и Павла.
…В Суйдинском парке хлопотали беспокойные дрозды, перелетали с липы на липу. Вековые дубы, посаженные еще Абрамом Петровичем Ганнибалом, выпустили молодые, с красноватыми прожилками, листочки. Отцветали лиловые хохлатки, поляны белели ветреницами. Солнце заливало аллею, на которой стоял каменный диван, высеченный из огромного серого валуна. В основании аллеи стоял двухэтажный дом Ганнибалов, где сто с лишним лет назад жила семья Пушкиных. Недалеко, возле старого кладбища, притулился домик няни поэта, Арины Родионовны.
Варвара Александровна устало опустилась на мягкую вышитую подушечку, заботливо положенную прислугой на холодный камень. Она и не знала, что здесь любил отдыхать прадед Пушкина. В голове светлым колокольцем звучало: «Богородице, дево, радуйся… Благословенна ты в женах, и благословен плод чрева твоего…»
Этот день – 18 мая[3] 1908 года – надолго останется в её памяти. Отстояв с младенцем на руках всю обедню, она поднесла ребёнка к купели. Архивариус записал в метрической книге, в графе «Родители», только одну фамилию – матери. Но Варвара Александровна знала, что слово Антипа Харитоновича твёрдо. Наследник родился – и теперь она станет законной женой.
Так и случилось. 18 декабря 1910 года постановлением суда «Иоанн по отчеству Антипов» был признан «законным сыном титулярного советника Антона[4] Харитоновича Ефремова и жены его Варвары Александровны»[5].
Погодкой Ивану родился сын Василий. Он был уже сразу записан как сын Ефремова.
Шумно, беспокойно стало в доме.
И раньше муж то постоянно пропадал на заводе, то ездил в Петербург по торговым делам, а теперь и недвижимостью в столице обзавёлся. На паях с несколькими купцами построил доходный дом на Троицкой улице, возле Пяти углов[6]. В этом огромном шестиэтажном доме недалеко от Фонтанки была и собственная квартира Антипа Харитоновича. Позже он уже единолично прикупил доходный дом на Лиговском проспекте.
Частенько, заключая торговые сделки, вспоминал сын слова отца: «Нам, старолюбцам, Бог за верность помогает. Нам всегда удача. Но богатства копить не след. Грех это!»
Что же самое ценное? Чего так не хватало самому Антипу Харитоновичу и чего он страстно желал своим подрастающим детям?
Широко мыслил купец, далеко. Своим детям он мог дать образование и в Петербурге, денег бы на это хватило. Но видел он Вырицу городом, а городу нужна полноценная школа. Не хуже, чем в столице. И ничего, что его дети ещё малы. Когда до школы дорастут, как раз всё устроится.
В 1910 году в помещении конторы Ефремова и Сегаля состоялось первое собрание господ членов Вырицкого школьного общества. Надо построить здание для школы. Но зачем откладывать начало занятий? Владельцы конторы предложили, как написал потом корреспондент газеты Царскосельского уезда, «настоящее, вполне приспособленное, помещение для школы бесплатно на один год, с отоплением, предоставляемым А. Х. Ефремовым».
Утром 19 сентября у «дома под глобусом» собралось не только всё постоянное население Вырицы, но и дачники. Впереди стояли дети – сорок один человек. Отслужили молебен, и Вырицкая торговая школа открылась.
