В Михельсон - Воздушный мост

- Так что ждите на днях в Хвойной пополнение. Для этой же цели, добавил Штыков, - поскольку транспортных самолетов не хватает, для помощи Ленинграду выделен полк тяжелых бомбардировщиков ТБ-3. Летать они будут с аэродромов Вологодской области. Одна такая машина может перевезти за один рейс три-четыре тонны продуктов. - Теперь ежедневно в Ленинград по воздуху, - сказал Штыков, - будет перевозиться не менее 200 тонн продовольствия. Так решил Государственный Комитет Обороны.

Терентий Фомич извлек из кармана кителя вчетверо сложенный лист бумаги, развернул, прочел вслух:

- "135 тонн концентратов каши и супа, 20 тонн копченых колбас и свинины, 10 тонн сухого молока и яичного порошка, 15 тонн сливочного масла, 20 тонн топленого сала и комбижира. Итого - 200 тонн".

- Вот так конкретно расписал Сталин. И заметьте, это минимальное суточное задание летчикам.

- Так-то оно так, - вставил Воротов, - Но покамест, Терентий Фомич, летчики перевозят из Хвойной за сутки 70-80, от силы 100 тонн.

- Перед вашим приездом, - встал, опершись на стол, Таиров, - мы как раз говорили о доставке в Ленинград самолетами мяса, масла, сыра, сгущенки...

Штыков слушал, не перебивая, сосредоточенно нахмурив брови.

- Районы не справляются с подвозом на аэродромы мяса, - огорченно вздохнула Валентина Костина.

- И как назло, - вставила Домокурова, - распутица проклятая. То мороз, то слякоть... Раскисают дороги... Машины вязнут.

Воротов познакомил Штыкова с решением - не допускать ни одного случая отправки в Ленинград недозагруженных самолетов. Комиссия обязала райкомы партии и райисполкомы Пестовского, Любытинского, Мошенского, Боровичского и Опеченского районов в первой декаде ноября перевезти на аэродромные площадки весь запас молочных и мясных продуктов.

- Понадобится неделя, возможно, две, - предупредил Штыков, - чтобы наладить бесперебойное снабжение Ленинграда через Вологду по воздуху. Только по воздуху. Других путей пока нет. Дорог каждый день, каждый час. В городе умирают люди, тысячи людей. Сейчас вся надежда на летчиков, на самолеты, на всех, кто отвечает за воздушные перевозки. А значит, и на колхозников...

Эти последние слова "а значит, и на колхозников" заставили как-то пр-другому оценить обстановку. У колхозников конечно же есть личные запасы продуктов. В каждом крестьянском дворе корова, овцы, свиньи... И если хорошо, с умом, поговорить с народом, сказал Штыков, уверен: люди откликнутся. Вот, оказывается, что вложил Штыков в эти слова. Чувство патриотизма, личной ответственности за судьбы Родины в это тяжелое время должны испытывать все советские люди.

Несколько минут сидели молча. Потрескивали дрова в печке.

Потом Таиров зачитал две ноябрьские справки об отправке мясных продуктов Ленинграду самолетами и обратил внимание Штыкова на одно обстоятельство:

- Если 4 ноября, - докладывал он, - самолеты перевезли 88,8 тонны продуктов (из них мяса - 60 тонн), то на другой день объем воздушных перевозок сократился почти вдвое и составил уже 46,9 тонны. Тут, конечно, есть и наша серьезная недоработка.

- Но эвакуированный скот практически весь оказался за пределами области, - вставил Воротов.

- Правильно, - ответил Таиров. - И все же колхозники могли бы дать мяса куда больше... И не зря мы говорим о колхозниках, о том, что они могут крепко выручить Ленинград.

Штыков утвердительно кивнул.

- Но людям нелегко оторвать от себя, - заговорил он. - У всех семьи, дети. Нужно рассказать колхозникам, в каком тяжелейшем положении находится Ленинград, как голодают сейчас его жители. Не сомневаюсь, что с этой задачей наш актив справится. В эти дни нужно побывать в каждой деревне, на каждом хуторе, провести разъяснительную работу, обратиться с призывом, просьбой сдать в фонд помощи Ленинграду продукты из личных запасов. Сумеем организовать как следует сбор продуктов от населения, значит, летчики продержатся неделю-другую на уровне норм воздушных перевозок, установленных ГКО. А там, я уже сказал, страна Ленинград в беде не оставит.

Все ясно представили сложность обстановки. Каждый думал в эти минуты о судьбе Ленинграда, о том, как продержаться эти две трудные недели. Что же будет дальше? Тихвин у немцев. Каким образом подвозить теперь продукты к восточному берегу Ладоги?

- Григорий Григорьевич, у меня для тебя новость, - мягко, доверительно произнес Штыков. - Военный совет Ленфронта, обком партии временно отзывают тебя из Ефимовского. С завтрашнего дня, оставаясь председателем обкомовской комиссии, ты будешь и комиссаром автомобильной трёхсоткилометровой, пока еще не существующей дороги в обход Тихвина от Ладоги до станции Заборье. Дорога в обход Тихвина, - пояснил он, - пройдет по пересеченной местности. Населенные пункты попадаются редко. Глубокий снег, крутые подъемы - все это затруднит работы. Но другого выхода нет.

Новое назначение Воротов воспринял спокойно.

- Ты же у нас, Григорий Григорьевич, - сказал Штыков, - самый крупный спец по части дорожного строительства. Помню, как ты превосходно справился со строительством грунтовых дорог в приграничных районах перед финской кампанией. Можешь и теперь рассчитывать на нашу поддержку. Не буду скрывать - твою кандидатуру назвал я.

Узнали члены комиссии, что незадолго до отъезда в Ефимовский в судьбе самого Штыкова тоже произошла перемена. Узнали и зачем он отправляется в Вологду. Самую последнюю новость Терентий Фомич приберег к концу беседы.

- В тот свой ночной приезд, - рассказывает М. А. Таиров, - когда наша беседа подходила к концу, Штыков вручил мне шифрограмму Андрея Александровича Жданова. В ней предписывалось мне, не слагая с себя обязанности члена комиссии обкома партии по руководству северо-восточными районами, сразу же выехать в Хвойную. И там приступить к выполнению обязанностей уполномоченного Военного совета Ленинградского фронта по воздушным перевозкам. "Раз в неделю будешь прилетать в Ленинград, докладывать Андрею Александровичу Жданову", - сказал Штыков.

И, словно приказывая мне немедленно приступить к новой работе, раздался телефонный звонок. Звонили из Хвойной. Сигнал был тревожным - прервалось поступление продуктов по железной дороге. Подвоз же их из районов резко сократился. Самолеты уходили в рейсы недогруженными.

Так началась новая страница в моей биографии военного времени.

Той же ноябрьской ночью М. А. Таиров заглянул в комнату, где квартировал, схватил кое-что из необходимых вещей. И в машину.

Часом позже Штыков вместе с Воротовым выехали из Ефимовского в Заборье - отсюда начиналась будущая обходная дорога к Ладожскому озеру... До отъезда Штыкова в Вологду оставалось несколько дней.