Гельмут Полле - Отец и сын

Игорь

Игорь с детства много болел. По ночам, в отличие от Эльвиры, спать совсем не давал. До сих пор не забуду, как однажды мы его чуть не потеряли.

Общежитие. Четверг. Игорь закапризничал, небольшая температура. Вызвали врача. Вместо врача пришла медсестра, что-то прописала, обещала прийти. Игорь покричал, постепенно перестал, врача нет, лечение почти не проводим. В воскресенье видим что-то ненормальное. Игорь лежит с открытыми глазами, горячий и почти не реагирует на внешние раздражители. Вызвали скорую помощь, врач: «У Вас же ребёнок умирает!» До сих пор при этом воспоминании у меня мурашки по спине бегают. Немедленно увезли Игоря вместе с Ниной в больницу, через несколько дней пошёл на поправку.

Как правило, больше 2–3 недель Игорь в детсад не ходил: бронхит, пневмония… Время показало, что многое зависело от повышенной занятости родителей и отсутствия родительского опыта. Практически мы с Ниной бюллетень не брали, по очереди бегали в институт, старались скорей вернуть детей в садик. В результате, Игорь ослабленным и пошёл в школу. Подхватил вирусный гепатит и несколько недель лежал в клинике Тюменского мединститута. Хорошо запомнил этот случай, увезли на скорой помощи, лечил хорошо знакомый доцент А.В.Моисеенко, а вернулся Игорь из клиники весь завшивленный.

Первые годы Игорь в школе учился неплохо, параллельно 3 года учился в музыкальной школе на скрипке. Здесь у него желания не было. Наняли репетитора девушку из музучилища. Через некоторое время, убедившись, как Игорь над ней издевается, музыкальное образование прекратили. Осталась на память (или для внуков) коллекция скрипок разного размера, начиная с 1/8. Очень жаль! Вспоминаю, как Игорь в концерте на родительском собрании во 2-м классе общеобразовательной школы привёл всех в восторг исполнением музыкального момента.

В старших классах Игорь часто приезжал в Томск на каникулы, сотрудники ЦЗЛ ТНХК его хорошо знали, одно время занимался даже выпуском памятных медалей к пуску завода полипропилена.

По окончании школы начал «проверять себя в жизни». В институт не захотел. Через год ушёл на 3 года служить во флот. Поступил в Тюменский мединститут и через 5 лет закончил фармацевтический факультет. Первый раз неудачно женился в 1989 г. (мы с папой приезжали на свадьбу). Второй раз женился на сокурснице Лене. Приезжают в гости, но, как правило, на 2–3 дня. Воспитывают сына Мишу. Папа постоянно напоминает, что Миша продолжатель фамилии, должен сохранить его воспоминания и «растить семейное дерево». По окончании института Игорь с Леной поработали два года на севере Тюменской области (Красноселькуп, Салехард)и вернулись в Тюмень.

Вернувшись в Барнаул, начал готовиться к возврату в аспирантуру. Двух детей надо кормить, необходима защита диссертации (поясню, что в описываемый период разница в оплате преподавателей института со степенью и без неё огромна). Не тут-то было. Андрей Тронов, фактический руководитель кафедры, почувствовал, что я опережаю его в подготовке диссертации, начал препятствовать её завершению. Сначала уговаривал меня сидеть с детьми, чтобы Нина делала диссертацию (в Барнауле Андрей стал её непосредственным руководителем), затем начал «давить» через отца-профессора. Заявление на перевод из ассистентов в аспиранты на кафедре мне не подписали.

В очень трудных ситуациях необъяснимо просыпается в характере автора «воля к победе». За всю сознательную жизнь подобные ощущения возникали 4–5 раз. Как следствие, решительные шаги в жизни.

Пошёл напролом. Посетил ректора, проректора по науке (об их заинтересованности в своевременной защите аспирантов упоминалось выше). В ректорате уже почувствовали мерзкий характер Андрея, действовавшего за спиной профессора и зачастую заставлявшего Бориса Владимировича отказываться утром от принятых вечером решений или обязательств. Приказ был подписан без всяких виз.

5 ноября 1966 г. начался последний год аспирантуры. Чёткое представление о необходимом объёме. Тяжелейший режим работы: с 7 утра до часа ночи. Никогда в последующей жизни не работал в таком плотном режиме. Две недели эксперимента, неделя оформление статьи в центральную академическую печать, две-три бутылки сухого с Аникеевым и снова вперёд. Месяцев через пять эксперимент закончен. Борис Владимирович отдал мне свой кабинет (обычно появлялся на кафедре не больше, чем на 1–2 часа) под написание диссертации. Работал с повышенной нагрузкой, но умудрялся после обеда подремать полчаса на письменном столе.

К весне диссертация была готова. Очень объёмна. Позже стало видно, что в приложениях приведено слишком много малоинформативных таблиц. Но это колоссальный труд на простейших механических арифмометрах «Феликс» и ВК-2. Сейчас даже трудно представить, что можно было столько времени затратить на простейшие расчёты.

Чем ближе финиш, тем больше старался подключать в качестве «толкачей» на кафедре отдел аспирантуры и проректора по науке. Андрей явно опаздывал с диссертацией и постоянно ставил мне палки в колёса, причём всё в удивительно вежливой форме (со стороны и не разобраться).

Повёз диссертацию в Томск на представление к защите в учёном совете ТГУ. Здесь пришлось покрутиться очень интенсивно, написать автореферат, найти машинистку, затем ротапринт, затем рассылка. А это и уговоры и деньги (конечно, не такие, как сейчас). Всё закончил в Томске 3.07.67 г., удивив не только Тронова (он и предположить не мог, что в 2 недели смогу представить диссертацию, подготовить и разослать в 100 адресов автореферат), но и ректорат АПИ. Защита через 4 месяца.

Появился в Барнауле, а Аникеев собирается на 2 недели в поход на Алтай. Нина с детьми уже в Талды-Кургане. Решил отдохнуть в горах после интенсивного года (позже в семье было много шума). Отправились на озеро Шавло впятером (Аникеев, Лида Ситникова, супруги Корнейчуки). От Бийска на попутных машинах (с ночёвкой у дорожной «жены» водителя) вверх по Чуйскому тракту поодиночке добрались до Курая (400 км, недалеко от монгольской границы). Дальше пешком. По дороге заглянули в альпинистский лагерь Актру. Здесь неожиданно встретили профессора Михаила Владимировича Тронова (75 лет!), младшего брата шефа, руководителя практики студентов-гляциологов, изучающих ледники Алтая…

Дневные переходы весьма трудные. Днём делали кратковременные привалы, перекусывали сухарями и куском сухой польской колбасы. Практически всю дорогу шли под дождём. В моём рюкзаке запас спирта. В небольших дозах выдавал на ужин, чтобы не заболеть. По дороге встретили группу альпинистов, все с ледорубами, в альпинистских ботинках «триконях», а мы в обычных кедах. Проходили по таким камнепадам, по которым альпинист-профессионал никогда не пойдёт. Видно судьба нас берегла.