Владмир Бояринцев - АнтиЭйнштейн. Главный миф XX века

Отметим, что для настоящего ученого, такого как Пуанкаре, эта скандальная известность была неприятна, для Эйнштейна же составляла смысл всей его жизни! Именно на основе подобного рода нестандартных утверждений умные дяди - сионисты построили всю рекламную кампанию по возведению Эйнштейна в ранг мирового гения! Вот вам и ответ на вопрос: «Почему не Пуанкаре, а Эйнштейн стал общепризнанным автором теории относительности?»

Но вернемся к парадоксу часов: наблюдатель первой системы будет утверждать, что часы замедляются во второй, в свою очередь наблюдатель второй системы - утверждать, что часы замедляются в первой системе координат.

С формальной точки зрения при использовании преобразований Лоренца правы оба наблюдателя, но с физической стороны замедление хода часов, если оно существует как реальный физический факт, должно быть обнаружено физическими методами наблюдений. Прямая экспериментальная проверка замедления хода часов весьма затруднительна.

Признание неразрешимости парадокса часов входит в противоречие со специальной теорией относительности, поэтому он или игнорируется, или его рассмотрение переводится в формальную плоскость, где его опровержение сводится к демонстрации формальных следствий, вытекающих из преобразований Лоренца. В.Чешев отмечает, что основное методологическое заблуждение, обусловленное стремлением приписать прямой физический смысл преобразованиям Лоренца, состоит в отождествлении условного соглашения и его следствий с самой физической реальностью.

Изложение теории относительности носит преимущественно математический характер, и все физические аспекты теории подаются как формальные следствия преобразований Лоренца. Физическое обоснование своей теории Лоренц видел в свойствах эфира - носителя электромагнитных колебаний. Но не физическая модель, а математический прием, заключающийся в найденном им преобразовании, оказался основным средством построения релятивистской электродинамики.

Электродинамика, основанная на преобразованиях Лоренца, согласуется с опытом, прежде всего в том, что касается динамики частиц в электромагнитном поле. Уравнение движения частицы в поле, соответствующее наблюдаемым эффектам, обеспечило успех релятивистской электродинамике. Оно же пригодно для описания взаимодействий, в которых значительную роль играет электромагнитное поле.

Здесь сразу же возникает вопрос: «А при чем здесь Эйнштейн?»

Известно, что Лоренц нашел математический путь построения электродинамики движущихся тел, после этого развернулась борьба за истолкование использованного Лоренцем формализма фактически между самим автором и Эйнштейном. Эта борьба не сводилась к вопросу о конкуренции двух физических теорий, одинаково неприемлемых для физического толкования.

Она свелась к борьбе двух школ - старой, для которой первостепенное значение имели теории, построенные на основе физических моделей, допускающих опытную проверку, и новой школой, для которой были важны математические построения, при которых физика процесса отходила на второй план.

Победой второй школы при непосредственном участии средств массовой информации и укреплявшегося сионистского движения можно объяснить тот факт, что теория относительности в варианте Эйнштейна была пригнана образцом построения научной теории. Парадокс близнецов. Этот парадокс утверждает, что если один космонавт, оставив на Земле брата-близнеца, улетает в дальний полет ср скоростью, близкой к скорости света, то, оставаясь почти столь же молодым, он может уже не застать в живых умершего от старости брата.

Это позволяло и позволяет до сих пор кормиться огромной армии писателей-фантастов, описывающих трагические истории возвращения космонавтов на Землю, где уже много веков их никто не ждет, а их потомки или давно уже умерли, или выглядят глубокими стариками.

На эту тему и академик Ландау написал статью, которая была напечатана в журнале «Знание - сила». В этой статье для иллюстрации одного из основных выводов теории относительности - зависимости времени от скорости движения - рассказывалось о «поезде Эйнштейна»: «Приближая скорость поезда к скорости света, можно… добиться того, что за час по станционным часам в поезде прошел какой угодно малый промежуток времени. Это приводит к удивительным результатам: пока в поезде будут протекать годы, на станции минут сотни и тысячи лет. Выйдя из своей «машины времени», наш путешественник попадет в отдаленное будущее». В соответствии со специальным принципом относительности все законы должны выглядеть одинаково как для системы координат, связанной со звездами, так и для любой системы координат, движущейся относительно звезд прямолинейно и равномерно. Все эти системы координат равноправны, и движение без ускорения относительно звезд не может играть никакой специальной роли.

То есть при равномерном и прямолинейном движении движущаяся система координат может выглядеть неподвижной, следовательно, вопрос о том, где должно замедлиться время, остается открытым. Но этот парадокс в числе прочих и послужил к развязыванию огромной пропагандистской кампании, сделавшей из Эйнштейна звезду неимоверной величины, создателя теории относительности, хотя в то время «многие из ее следствий еще не находили себе подтверждения на опыте.

Но за истекшие сорок лет многочисленные наблюдения и эксперименты блестяще подтвердили целый ряд важных выводов теории относительности и тем самым превратили ее в общепризнанную теорию, составляющую одну из основ современной физики»[37] (выделено мной - В.Б.).

Видите, как все просто: оказывается, что еще пятьдесят семь лет назад эксперименты «блестяще подтвердили» теорию относительности в варианте Эйнштейна! Правда, при этом проявляется удивительная, просто необыкновенная скромность - ни один из этих экспериментов не упоминается!

Профессор А.А. Рухадзе пишет[43], что мы обращаем здесь внимание прежде всего на связанный с именем Эйнштейна рекламный процесс, начавшийся потом и у нас. Эта рекламная кампания, начатая при жизни Эйнштейна, набирает силу в настоящее время в международной паутине, в преддверии столетия появления теории относительности в варианте Эйнштейна.

Рухадзе отмечает: «В России мы привыкли к образу добропорядочного, всепрощающего, всепонимающего, скромнейшего Эйнштейна. В жизни это был человек, плохо понимавший возможность чьей-либо правоты, кроме своей собственной; резкий и нетерпимый в споре; готовый прислушаться к мнению лишь немногих избранных. Узнав это, меньше удивляешься тому, что у Эйнштейна никогда не было настоящих учеников, что он не создал и не оставил школы…»