Узницы любви. От гарема до монастыря. Судьбы женщин в Средние века на Западе и на Востоке - Василий Дмитриевич Гавриленко
Время шло, и обстановка в Восточной Пруссии стремительно менялась. Связано это было с переселением обедневших немцев, привлеченных обширными и почти даровыми земельными наделами. На Восток переезжали целыми семьями, причем не только крестьяне, но и горожане. Среди переселенцев было огромное количество женщин, многие из которых отнюдь не отличались добродетельностью.
Уже в 1318 году Великий магистр ордена сокрушался, что братья-рыцари сплошь и рядом нарушают обет целомудрия, пренебрегают постами, все дальше отходят от суровой аскезы раннего Средневековья. В замках-крепостях то и дело происходили пиры, а то и что-нибудь похуже.
По приказу Великого магистра церковнослужители стали проводить инспекции в замках, но толку было мало: падение нравов «слуг Господних» продолжалось.
Единственным местом, где ничего менялось, был Кенигсберг. Большинство здешних рыцарей по-прежнему оставались благочестивыми служителями церкви. Смутьянов, жаждущих развлечений, в замке было немного, и все они объединились вокруг Иоганна фон Эндорфа.
Когда до рыцарей дошел слух, что в главной цитадели Тевтонского ордена, замке Мариенбург, начал работать веселый дом с молодыми немками, терпению молодых «узников Кенигсберга» настал конец.
На очередном тайном собрании Иоганн фон Эндорф предложил своим товарищам-рыцарям покинуть Кенигсберг и перебраться в замок Мемель, который как раз нуждался в вооруженной защите. Иоганн обратился к кастеляну Кенигсберга, и тот с радостью согласился отправить смутьянов за защиту северной границы Тевтонского ордена.
Так Иоганн фон Эндорф оказался в немецкой крепости Мемель, расположенной на территории, которую местные жемайтские племена называли Клайпеда. В Литве молодому рыцарю понравилось гораздо больше, чем в Кенигсберге. Нравы местного населения были просты и незатейливы, а женщины – красивы и услужливы.
Мемельский гарнизон состоял из сорока рыцарей-крестоносцев и нескольких сот наемных пруссов, семьи которых фактически находились у ордена в заложниках.
Большинство рыцарей Мемеля были отнюдь не благочестивыми «слугами Господними», что очень понравилось Кенигсбергским «беженцам».
У Иоганна и его товарищей началась настоящая жизнь – сплошные попойки, охота, дружеские пирушки с активным участием местных прелестниц.
Но и мечом поработать иногда приходилось. Так, в июле 1320 года Великий магистр ордена прислал Мемельскому гарнизону приказ: отправиться в литовскую Жемайтию и разгромить местных ополченцев-литвинов и жемайтов.
Пруссы под командованием рыцарей с легкостью справились с этой задачей, наголову разбив литвинов, вооруженных дубьем и косами. После этого разгоряченные крестоносцы вошли в ближайшее село и начали его грабить.
«Монахи-рыцари» не знали, что жемайты приготовили им сюрприз. Неподалеку в лесу прятались главные силы ополчения, которые внезапно напали на тевтонцев, увлеченных грабежами. Несколько крестоносцев были сражены, другие бежали.
Иоганн фон Эндорф сумел вырваться из окружения. Благодаря доброму коню он легко оторвался от жемайтских ратников. На окраине села Иоганна ждало зрелище, которое даже в столь опасной обстановке заставило его остановить коня. Молодая красивая девка-литвинка бежала к сараю, надеясь укрыться. Фон Эндорф пришпорил коня, нагнал беглянку, не обращая на крики внимания, схватил ее и, перекинув через седло, погнал во весь опор.
Конь спас Иоганна от верной гибели. Вернувшись в Мемельский замок, рыцарь узнал, что из сорока его товарищей-рыцарей погибло двадцать девять. Из пруссов возвратились единицы: большинство было перебито, другие разбежались.
Иоганн стал жить с пленной жемайткой в своей келье. Девка была ладная да стройная, но поначалу не хотела принимать «милости» рыцаря и яростно сопротивлялась. Фон Эндорф, впрочем, все равно получал свое.
Мало-помалу жемайтка смирилась со своей участью, стала обустраивать келью, украшать ее парчой и шелками, которые приносил Иоганн. Вместо каменного неудобного ложа фон Эндорф соорудил удобную деревянную кровать.
В 1323 году литвины совершили набег на Мемель и сожгли большую часть города. Пострадал и замок, но жилище фон Эндорфа и его жемайтской наложницы осталось нетронутым.
Когда Иоганну в первый раз после приснопамятной вылазки пришлось отправиться в поход, он был уверен, что жемайтка сбежит, но, возвратившись, обнаружил ее в своей келье, чему был несказанно рад. Так и повелось: рыцарь ходил в поход, жемайтская красавица ждала его в замке.
Конечно, далеко не все братья-монахи одобряли образ жизни фон Эндорфа. Новый кастелян Мемеля невзлюбил Иоанна и регулярно заглядывал к нему в келью, крича:
– Прислужник сатаны! Немедля прогони деву прочь и молись Господу, чтобы простил тебе грех твой!
Так получалось, что кастелян врывался в келью в самый неудобный момент. Однажды фон Эндорф не стерпел и, выхватив кинжал, кинулся на кастеляна. Лишь прыткость ног спасла святошу. Запершись в своей келье, кастелян написал жалобу Великому магистру. В своем послании он описал всю ситуацию, рассказал о безнравственном поведении рыцаря фон Эндорфа, нарушающего все устои Ордена.
Вскоре жалоба Мемельского кастеляна легла на стол Великого магистра Тевтонского ордена, благочестивого рыцаря Вернера фон Орзельна. Орзельн недавно возглавил Орден и своей главной задачей на посту магистра считал борьбу с рыцарской вольницей и злоупотреблениями, из-за которых жители Восточной Пруссии не желали принимать христианство.
Фон Эндорф, что называется, угодил под горячую руку. Орзельн решил, что примерное наказание этого рыцаря станет примером для других. В конце лета 1330 года Иоганн получил письмо от Великого магистра: рыцаря приглашали в Мариенбург.
Попрощавшись с жемайткой, фон Эндорф немедленно отправился в дорогу. Путь рыцаря лежал через прекрасно знакомый ему Кенигсберг. В замке Иоанн обнаружил значительные изменения. Атмосфера здесь была уже не такая благочестивая, а многие рыцари открыто роптали из-за жестких реформ фор Орзельна.
В Кенигсберге фон Эндорфу посоветовали не питать иллюзий: его жемайтка будет казнена, а самого рыцаря упекут в монастырь. Тем не менее, Иоганну пришлось продолжить путь, и через неделю он прибыл в Мариенбург. Магистр фон Орзельн ждал его.
Аудиенция проходила в приемной зале в присутствии множества людей. Магистр обвинил фон Эндорфа в нарушении обета, а жемайтскую красавицу назвал ведьмой. Решения своей участи рыцарю предстояло ждать в Мариенбурге – покидать замок ему запретили под страхом смерти.
Фон Эндорф был уверен, что братья-монахи из Кенигсберга не ошиблись: его красавицу ждет плаха, а его – монастырская келья до конца жизни. И ладно бы только это! Но ведь жемайтка была на сносях, и значит, он потеряет и свое дитя!
Такие мысли обуревали Иоганна, когда он стоял в темном коридоре замка Мариенбург. Вдруг послышались тихие шаги и ему навстречу вышел… сам Великий магистр. Рыцарь посчитал это Божьим проведением.
Выхватив кинжал, Иоганн фон Эндорф нанес Вернеру фон Орзельну смертельный удар. Магистр рухнул на каменный пол, как подрубленное под корень дерево. Иоганна тут же схватили пришедшие в себя рыцари-охранники
