Три века с Пушкиным. Странствия рукописей и реликвий - Лариса Андреевна Черкашина
Владелец Михайловского
Жизнь Григория Александровича проходила в неустанных заботах по сохранению старинной усадьбы, уходу за могилами прадедов, бабушки, отца – этих святых для сердца каждого русского мест.
Один из добрых знакомцев сына поэта Юлий Шокальский (родной внук красавицы Анны Керн) вспоминал: «В тишине своего деревенского уединения Григорий постоянно следил за всем, что появлялось в литературе об его отце. У него имелась полная коллекция разных изданий сочинений А.С. Пушкина, а в последние годы жизни он несколько раз высказывал мне своё удовольствие по поводу появления хороших новых изданий трудов его отца. Видно было, что он с ними знаком обстоятельно».
И матушка мемуариста Екатерина Шокальская, в девичестве Керн, дружила с Григорием Пушкиным, чему свидетельство – её письмо к сыну Юлию: «…Меня посетил Григорий Александрович, который очень нежно о тебе справлялся, ждёт тебя с нетерпением и велит тебе сказать, что к твоему приезду будет дома».
В бытность свою владельцем Михайловского сын поэта изготовил для друзей памятные реликвии из ствола последней из трёх знаменитых пушкинских сосен, снесённой бурей в 1895 году.
… Но пусть мой внук
Услышит ваш приветный шум, когда,
С приятельской беседы возвращаясь,
Весёлых и приятных мыслей полон,
Пройдет он мимо вас во мраке ночи
И обо мне вспомянет.
Не мог не знать Григорий Александрович, что памятные строки написаны отцом в сентябре 1835-го, в год его рождения.
…Близкие Григория Александровича полагали, что мягкий характер и необычайно выразительные глаза унаследовал он от красавицы-матери. Но и удивительная схожесть с отцом всем бросалась в глаза. Любопытные заметки принадлежат внуку баронессы Евпраксии Вревской, милой Зизи, адресату пушкинской лирики: «Он был среднего роста, хорошо сложенный и сухой, тёмный шатен с небольшой бородкой, живыми глазами… сразу бросалось в глаза его сходство с отцом, особенно нос, глаза, и, мне казалось, голос и манеры. Я думаю, что младший сын поэта не только внешностью, но и характером был очень похож на отца. Те же живость, подвижность, здоровая нервность, быстрая восприимчивость и отзывчивость, жизнерадостность, пожалуй, такая же страстность».
Автор тех строк Гавриил Михайлович Ладыженский – личность незаурядная: ему, имевшему высокий чин генерал-майора, довелось служить и в Российской императорской армии, и в Красной армии. Всего лишь четыре месяца не дожил старый генерал до Победы в Великой Отечественной…
В памяти друзей Григорий Пушкин остался и как любезный хозяин: дом его часто был полон гостей; и как заядлый охотник: ведь он исходил с ружьём все окрестности Михайловского, в совершенстве знал повадки зверей и птиц. А его охотничьи рассказы (жаль, остались незаписанными!) находили чрезвычайно любопытными и не менее поучительными.
Известно о любви сына поэта к собачьему племени – в имении была заведена им огромная псарня. Да в таком образцовом порядке, что добрая слава о ней и её хозяине летела по всей округе.
Слыл Григорий Александрович и замечательным садоводом – его фруктовый сад в Михайловском славился редкостными и ценными породами деревьев. Любил ухаживать за цветниками и оранжереями.
Не чурался Григорий Пушкин и дел общественных – стал почётным мировым судьей по Опочецкому уезду и присяжным заседателем Петербургского окружного суда.
Любовные перипетии
Но была потаённая причина, заставившая сына поэта покинуть Петербург и уединиться в отцовском Михайловском, – безответная любовь. Кто та петербургская красавица, не принявшая предложение Григория Пушкина и заставившая познать его все муки неразделённой любви, уже не узнать. Но за ним, в добровольное изгнание, подобно жёнам декабристов, отправилась некая молодая француженка. По семейным воспоминаниям, скромная милая девушка, посвятившая своему любимому жизнь. Почти двадцать лет они были вместе.
Наталии Николаевне ведомо было, что в жизни сына появилась любовница, но семейный союз, не освящённый церковью, не могла признать и душевно страдала. Посему Наталия Николаевна так ни разу и не отважилась приехать в гости к сыну, в Михайловское. По её разумению, такой брак (ныне именуемый гражданским) изначально был греховным. И весьма печалилась поведением сына. Да и Александра Арапова, единоутробная сестра Григория, тактично замечала в своих мемуарах, что «Гриша смущал» мать «продолжительной связью с одной француженкой».
Григорий Александрович Пушкин с женой и приёмной дочерью в Вильне.
Начало 1900-х гг.
Очаровательная француженка подарила невенчанному супругу трёх дочерей. О судьбах их почти ничего не известно. Вернее, в памяти более поздних поколений сохранились отрывочные и довольно скупые сведения. Помнились имена внебрачных дочерей Григория Пушкина: Полина, Нина (Анна?) и Евлалия. Все сёстры носили фамилию Генар, вероятно, материнскую, и все они удачно вышли замуж за русских аристократов: старшая Полина – за Михаила Сергеевича Шереметева, Нина, или Анна, – за кого-то из Безобразовых, младшая Евлалия – за Сергея Васильевича Александровского.
Тайное супружество Григория Пушкина и закончилось тайной: безымянной ветвью на фамильном пушкинском древе…
Женился Григорий Александрович довольно поздно, в сорокавосьмилетнем возрасте; избранницей его стала Варвара Алексеевна, дочь инженера-путейца. Год знакомства с ней был памятен печальным событием: в июле 1880-го умер любимый дядюшка Варвары Павел Петрович Мельников.
Так уж случилось, что в одном и том же году оба брата стояли под венцом: Григорий Пушкин венчался первым браком, а его старший брат – вторым. Александр Александрович женился через долгие восемь лет после смерти супруги на дальней её родственнице Марии Павловой. Обряд венчания проходил в подмосковной Лопасне, в фамильной церкви Зачатия Святой Праведной Анны, а свидетелем со стороны жениха стал брат Григорий. Свадьбу отпраздновали в гончаровской усадьбе в июле 1883-го, а в октябре того же года, но уже в Вильне венчался с Варварой Мельниковой и Пушкин-младший.
В Михайловском, где супруги Пушкины обосновались после свадьбы, прожили они до 1899 года. В тот знаменательный год, когда Россия праздновала столетие со дня рождения своего любимого поэта, Григорий Александрович, уступая просьбам многих учёных, писателей, государственных деятелей, продал Михайловское государству – хозяином заповедной усадьбы стал псковский Пушкинский комитет. В мемориальной усадьбе предполагалось устроить дом для престарелых литераторов и библиотеку-читальню, наречённую именем поэта. Расставание с Михайловским стало весьма болезненным для сына поэта. Очевидцы сего вспоминали, что Григорий Александрович «много плакал и убивался, а как пришло время садиться в карету, стал на колени, перекрестился, поклонился до земли дедовской усадьбе, рощам и саду и сказал: «Прощайте, милые мои, навсегда!»
В Маркучае
Покидая Михайловское, Григорий Александрович захватил дорогие ему вещи, связанные с памятью отца: кресла из орехового дерева, мягкую кушетку, книжные полки, занавеси,
