Митио Каку - Космос Эйнштейна. Как открытия Альберта Эйнштейна изменили наши представления о пространстве и времени

После отъезда из Нью-Йорка турне Эйнштейна по США очень напоминало разъездную агитационную кампанию какого-нибудь политика, проходящую через несколько крупных городов. В Кливленде Эйнштейна окружила трехтысячная толпа. Ему удалось избежать возможных серьезных увечий только благодаря напряженным усилиям группы евреев – ветеранов войны, которые сдерживали людей в их безумном стремлении увидеть его. В Вашингтоне он встретился с президентом США Уорреном Гардингом. К несчастью, толком пообщаться они не смогли, поскольку Эйнштейн не говорил по-английски, а Гардинг не владел ни немецким, ни французским. (В целом ураганное турне Эйнштейна принесло организаторам почти миллион долларов, причем 250 000 из них было собрано на одном только обеде в отеле Waldorf Astoria, где Эйнштейн выступил перед восемью тысячами врачей-евреев.)

Путешествие Эйнштейна в Америку не только познакомило миллионы американцев с загадкой пространства и времени, но и дополнительно укрепило глубокую и искреннюю приверженность ученого еврейскому делу. Сам он вырос в европейской семье, принадлежавшей к среднему классу, всегда жил в достатке и не сталкивался непосредственно со страданиями несчастных евреев по всему миру. «Впервые в жизни, – замечает он, – я видел евреев в таком количестве. Только попав в Америку, я открыл для себя еврейский народ. Я и прежде встречал евреев, и немало, но ни в Берлине, ни вообще в Германии не встречал еврейского народа. Еврейский народ, который я видел в Америке, прибыл туда из России, из Польши или просто откуда-то из Восточной Европы».

После Соединенных Штатов Эйнштейн поехал в Англию, где встретился с архиепископом Кентерберийским. К облегчению духовенства, ученый заверил предстоятеля англиканской церкви, что теория относительности не подрывает человеческой морали и религиозности. Эйнштейн обедал у Ротшильдов и встречался с великим физиком лордом Рэлеем[19], который сказал ему: «Если ваши теории обоснованны, то, насколько я понимаю… события, скажем, норманнского завоевания, еще не произошли». Когда Эйнштейна представили лорду Холдейну и его дочери, та при виде его лишилась чувств. Позже Эйнштейн отдал дань уважения Исааку Ньютону, посетив его могилу в самой почитаемой усыпальнице Англии – Вестминстерском аббатстве – и возложив венок.

В марте 1922 г. Эйнштейн получил приглашение выступить в Коллеж де Франс, где на него набросилась парижская пресса и собирались громадные толпы. Один журналист заметил: «Он вошел в большую моду. Академики, политики, художники, полицейские, таксисты и уличные воришки знают, где и когда Эйнштейн читает лекции. Весь Париж знает про Эйнштейна все, а рассказывает больше, чем знает». Поездку Эйнштейна сопровождали противоречия: некоторые ученые, не оправившиеся от ран Первой мировой войны, бойкотировали его выступления, оправдываясь тем, что не могут туда пойти, поскольку Германия не является членом Лиги Наций. (В ответ одна парижская газета саркастически заметила: «Если бы какой-нибудь немец открыл лекарство от рака или туберкулеза, стали бы эти тридцать академиков дожидаться, пока Германия вступит в Лигу Наций, прежде чем им воспользоваться?»)

Возвращение Эйнштейна в Германию, однако, было омрачено политической нестабильностью послевоенного Берлина, который превратился в арену многочисленных политических убийств. В 1919 г. были убиты лидеры социалистов Роза Люксембург и Карл Либкнехт. В апреле 1922 г. Вальтер Ратенау – еврей-физик и коллега Эйнштейна, поднявшийся до поста министра иностранных дел Германии, был застрелен из автоматов, когда ехал в своей машине. Несколькими днями позже еще один видный еврей – Максимилиан Гарден – был серьезно ранен в результате покушения.

После убийства Ратенау был объявлен день национального траура, когда из уважения к покойному были закрыты театры, школы и университеты. Миллион человек собрался у здания Парламента, где проводилась погребальная служба; люди стояли молча. Однако Филипп Ленард отказался отменить свои занятия в Институте физики в Гейдельберге. (До этого он даже пытался оправдать убийство Ратенау. В день национального траура группа рабочих пыталась убедить Ленарда отменить занятия, но просителей облили водой со второго этажа дома. Тогда рабочие ворвались в институт и выволокли Ленарда на улицу. Они уже собирались бросить его в реку, когда вмешалась полиция.)

В том же году в Берлине молодой немец Рудольф Лейбус был обвинен в том, что предложил вознаграждение за убийство Эйнштейна и других интеллектуалов, заявив, что «застрелить этих лидеров пацифистского чувства – патриотический долг». Суд признал его виновным, но всего лишь оштрафовал на сумму, эквивалентную $16. (Эйнштейн серьезно воспринял эти угрозы как со стороны антисемитов, так и со стороны психически больных. Одна неуравновешенная русская иммигрантка Евгения Диксон написала Эйнштейну серию угрожающих писем, в которых клеймила его как самозванца, притворяющегося настоящим Эйнштейном; однажды она ворвалась в его дом и попыталась убить его. Но ей не удалось добраться до Эйнштейна: Эльза сумела перехватить сумасшедшую в дверях, обезвредить и вызвать полицию.)

Эйнштейн, видя опасную волну антисемитизма, воспользовался возможностью и отправился в новое мировое турне, на этот раз на Восток. Философ и математик Бертран Рассел в то время ездил с лекциями по Японии, и принимавшие хозяева попросили его назвать несколько самых известных людей современности, которые тоже могли бы выступить в Японии. Он сразу назвал Ленина и Эйнштейна. Поскольку Ленин, разумеется, был недоступен, приглашение было направлено Эйнштейну. Тот ответил согласием и в январе 1923 г. начал свою одиссею. «Жизнь – как езда на велосипеде. Чтобы удерживать равновесие, необходимо двигаться», – написал он.

По дороге в Японию и Китай Эйнштейн получил давно запоздавшее, по мнению многих, известие из Стокгольма. В телеграмме сообщалось, что ему присуждена Нобелевская премия по физике, но не за теорию относительности – его высшее достижение, – а за объяснение фотоэффекта. На следующий год, произнося с некоторым опозданием свою нобелевскую речь, Эйнштейн вновь, как это часто бывало, шокировал слушателей. Даже не упомянув (как все ожидали) в своей речи фотоэлектрический эффект, он говорил только о теории относительности.

Почему Эйнштейну, несомненно, самой заметной и выдающейся фигуре физической науки, так долго не присуждали Нобелевскую премию? Как ни смешно, его кандидатура отвергалась Нобелевским комитетом восемь раз, с 1910 по 1921 г. За это время было проведено множество экспериментов, подтвердивших верность теории относительности. Свен Гедин, член Нобелевского комитета по выдвижению на премию, позже признался, что проблема была в Ленарде, который имел в то время огромное влияние на остальных членов комитета, включая и Гедина. Лауреат Нобелевской премии по физике Роберт Милликен также вспоминал, что Нобелевский комитет по выдвижению, будучи не в состоянии прийти к согласию по вопросу теории относительности, в конце концов дал одному из своих членов поручение оценить эту теорию. «Он тратил все свое время на изучение теории относительности Эйнштейна, но не мог ее понять. Мы не смели присудить премию, опасаясь ошибочности теории относительности».