Святые Бенгалии - О.Б.Л. Капур
Бабаджи Махашая не помнил себя от радости, поняв, как Господь пролил Свою милость, показывая скептически настроенной толпе могущество истинной веры даже в настоящем веке, когда люди находятся в пасти гигантского неверия, которое всегда так глупо сопутствует духовной правде. Глаза Бабаджи покраснели от волнения, когда он, завязав на шее подол своей одежды, смиренно молил Господа, пребывающего в собачьих сердцах, отдать распоряжение приступить к раздаче праздничного обеда. При всём при том все собаки сразу же взглянули на него, и он понял, о чём говорили их глаза, после чего распорядился дать своим клыкастым гостям банановые листья и раздать на них все блюда, смешанные вместе и скатанные в шары для удобства поглощения пищи собаками.
Итак, соблюдая его инструкции, на публичной дороге собакам по очереди на их листья раздали пищевые шары. Теперь случилось ещё одно чудо! Взгляните на собак с едой перед их носами — они не прикасаются, они не едят шары, которые им раздали! На все листья один за другим разложили еду, а наши меньшие братья сидят прямо и смирно. Затем Бабаджи Махашая со слезами на глазах начал говорить прерывающимся от волнения голосом, прося их приступить к трапезе. В это время появился чёрный пёс и обнюхал листья с шарами, после чего все собаки набросились на еду.
Со всех сторон грянули возгласы: «Хари! Хари!» и «Улу, улу!» Казалось, они сотрясали небеса. Это была сцена из сцен, когда-либо разыгранных перед изумлённой массой народа, и её возгласы одобрения и рёв отдавались громким эхом во всех кварталах города.
Раздача угощения подошла к концу, насытившиеся собаки отвернули морды от банановых листьев. Затем каждой из них предложили в глиняных горшках воду. Они напились и сели смирно. С их листьев взяли остатки еды как махапрасад, а воду из горшков — как чаранамриту, поскольку они, несомненно, были вайшнавами, а не обычными дворняжками, или в данный момент они даже являлись Самим Богом, приглашённым и снизошедшим силой непоколебимой веры в Его вездесущность. Бабаджи Махашая снова сложил ладони в области сердца и поклонился им в дандавате, затем спросил, довольны ли они, попросил извинение за все погрешности со стороны своих помощников и сказал, что если они хотят, то могут удалиться по своим местам жительства. Собаки-вайшнавы одна за другой, так же как они приходили, ушли восвояси. Бабаджи Махашая на пике трансцендентного восторга начал кататься по их благословенным обеденным листьям из одной стороны в другую, снова и снова. Люди толпились, чтобы получить горстку махапрасада. Прежде, чем отправиться к себе домой, Радхешьям Бабаджи сердечно обнял Бабаджи Махашая, благословляя своего любимца взглядом, наполненным слезами.
Бабаджи Махашая собрал весь махапрсад в один большой ком, предложил его ушедшей душе Бхакти Ма, и затем в великой радости отведал его вместе со своими помощниками из ашрама.
Уже было десять часов вечера, когда заметили один нетронутый обеденный лист с прасадом. Бабаджи Махашая сказал помощникам оставить его лежать на месте, поскольку его осенила мысль, что один гость ещё не пришёл, и этот порция предназначена ему.
Спустя некоторое время, когда Бабаджи Махашая выходил из своей спальни, он увидел красного пса, лежащего возле двери. Пёс увидел Бабаджи и сразу вскочил, бросая на него многозначительные взгляды. Бабаджи позвал Чайтанью Даса, своего помощника, ответственного за прасад, и попросил его немедля накормить нового гостя. Чайтанья Дас бросился выполнять поручение, В это время подошёл Навадвипа Дас и, взглянув на красного пса, воскликнул: «Да это же та самая собака! увиденная мною первой, и которую я попросил передать всем её сородичам весть о намечающемся угощение и отправить их на место пиршества». Итак, теперь все поняли, почему запоздал последний гость: он должен был бегать по городу и рассказывать всем собакам о фестивале, прежде чем самому участвовать в нём.
Однажды Барха Бабаджи ушёл со своей группой киртана в Кришнанагар и остановился в саду, принадлежащем Шри Кантха Бабу. После обеда в четыре часа они как обычно вышли танцевать и петь Имена Бога. Вскоре шествие подошло к городскому колледжу, в котором только что закончились уроки. Учителя и студенты выходили из помещений на улицу. Мелодия санкиртаны проникла им в уши. Они поворачивали головы в сторону киртана, и видели высокого, впечатляющего Бабаджи и его группу, поющих и танцующих в экстазе преданных. Из глаз высокого Бабаджи нескончаемым потоком текли слёзы. Волосы на его теле стояли дыбом, и он дрожал, подобно человеку, захваченному порывом эмоций, которые трудно удержать. Он пел, и приглашал других подпевать за ним песню:
«Пойте, о, пойте Имена Господа.
Они едины — Господь и Его Имя.
Имена Господа сладки, так сладки!
Я молю, я кланяюсь вашим стопам:
Пойте, о, пойте Имена Господа,
Они благословят вас Кришна-премой».
Адхара Бабу, профессор колледжа, и Враджалала Бабу, учитель школы при колледже, нашли приглашение попеть слишком заманчивым, чтобы отказаться. Они присоединились к группе киртана. Студентов также увлекла какая-то неведомая сила, и они стали петь р танцевать вместе со всеми. Призыв был услышан владельцами магазинов, которые выбежали на улицу поучаствовать в пении и танцах, и проходившим мимо дровосеком с вязанкой хвороста на голове, и человеком с поклажей одежды, зарабатывающим себе на жизнь стиркой белья, — все они вовлеклись в созидание праздника санкиртаны, никогда невиданного прежде жителями Кришнанагара.
Бабаджи Махашая настолько потерялся в экстатическом восторге и эмоциях, что время от времени терял внешнее сознание, пока не упал бесчувственный на землю, но он всё же контролировал себя тем, что восклицал: «Нитай! Нитай!» Его крики, подобно громовым раскатам, разрывали небо. Остальные также прониклись его экстазом, и до того переполнились чувствами, что танцевали и пели, как опьянённые божественным напитком.
Шествие продолжало движение, увлекая за собой всё новых и новых горожан. Постепенно опустилась ночь, и Бабаджи Махашая остановил санкиртану и вернулся в сад.
Дни проходили подобным образом. Каждый день шествие санкиртаны отправлялось в город, и каждый день приливная волна духовного безумства, производимая санкиртаной, уносила тысячи людей в
